Гейст. Нашел какую-нибудь неправильность?
Элис. Нет, да я думаю, что никакой и не окажется!
Гейст. Но я недавно встретилась с городским нотариусом, он сказал, что какое-нибудь несоблюдение формы непременно должно оказаться: незаконный свидетель, недоказанное утверждение или противоречие. Ты, должно быть, недостаточно внимательно читаешь!
Элис. Ах, мама, это же так мучительно…
Гейст. Вот что еще, недавно я тут встретила городского нотариуса — правда, я об этом уже говорила — и он рассказал про одну кражу со взломом, которая была совершена у нас в городе вчера среди белого дня.
Элеонора и Вениамин прислушиваются.
Элис. Кража со взломом? Здесь в городе? Где же?
Гейст. Это, якобы, произошло в цветочном магазине на Монастырской. Только это было очень чудно с начала до конца. Дело было вот как: торговец запер свою лавку, чтобы отправиться в церковь, где его сын… а, может быть, и дочь, должна была конфирмоваться. А когда вернулся домой, около трех, а, может быть, и около четырех, ну, да это и не важно… да, то дверь в магазине была отперта, а цветов недоставало, массы цветов, и, в частности, желтого тюльпана, на что он прежде всего и обратил внимание!
Элис. Тюльпана! Я боюсь, не был ли то нарцисс!
Гейст. Нет, тюльпан; это уж вернее верного. Ну вот, и полиция теперь всё время на ногах.
Элеонора встает, как бы желая говорить, но Вениамин подходит к ней и что-то шепчет.
Гейст. И подумать только, совершить кражу со взломом в самый великий четверг, когда молодежь конфирмуется… Одни мерзавцы, весь город! И вот почему невинные люди сидят в тюрьме.
Элис. И никто не заподозрен?
Гейст. Нет. Но и чудной же был вор, потому что денег из кассы он не взял ни гроша!..
Кристина. Ах, только бы этот день кончился!
Гейст. И только бы Лина вернулась!.. Да, я слышала разговор о вчерашнем обеде у Петра! Сам губернатор пожаловал.
Элис. Меня это удивляет, потому что Петр всегда был против губернаторской партии!
Гейст. Ну, значит, он теперь переменился.
Элис. Видно, его недаром зовут Петром.
Гейст. Что же ты имеешь против губернатора?
Элис. Это же ходячая помеха! Он мешает во всём; помешал делу народного университета, помешал воинским упражнениям молодежи, хотел помешать невинным кружкам, прекрасным летним школьным колониям… помешал и мне!
Гейст. Вот этого я не понимаю… ну, да это всё равно. Во всяком случае, губернатор говорил речь… а Петр благодарил…
Элис. …был тронут, предполагаю, отрекался от своего учителя и говорил: «Я не знаю этого человека!» И снова пропел петух! Разве Понтий, по прозвищу Пилат, не назывался губернатором? Элеонора делает движение, как бы желая говорить, но успокаивается.