«…С первых минут возникновения войны в верховном руководстве страной в лице Сталина проявилась полная растерянность в управлении обороной страны, использовав которую противник прочно захватил инициативу в свои руки и диктовал свою волю на всех стратегических направлениях, — считал Жуков. — …У нас не было полноценного Верховного командования. Был Сталин, без которого по существовавшим тогда порядкам никто не мог принять самостоятельного решения, и надо сказать правдиво, — в начале войны Сталин очень плохо разбирался в оперативно-тактических вопросах… Генеральный штаб, Наркомат обороны с самого начала были дезорганизованы Сталиным и лишены его доверия»>{123}.
На второй день войны, вспоминал Георгий Константинович, вождь направил в помощь командованию воюющими фронтами все руководство Генерального штаба, включая его начальника. На резонное предупреждение, что подобная практика лишь приведет к дезорганизации управления войсками, Сталин отрезал: «Что вы понимаете в руководстве войсками, обойдемся без вас». В результате он, «не зная в деталях положение на фронтах и будучи недостаточно грамотным в оперативных вопросах, давал неквалифицированные указания, не говоря уже о некомпетентном планировании крупных контрмероприятий, которые по сложившейся обстановке надо было проводить».
На недооценку Сталиным значения и места Генштаба в первый период войны обращал внимание и маршал A.M. Василевский. Генеральный штаб представлял собой исключительно важное звено стратегического руководства, оперативный орган Верховного Главнокомандования, ни одна прежняя война не предъявляла к нему столь высоких требований. А главковерх подчас использовал его лишь в качестве простого технического передатчика в войска уже принятых им решений. Деликатно выраженный, но вполне ощутимый упрек слышен в словах Василевского: активное использование Оперативного управления, как и других структур Генштаба, «принесло бы значительную пользу и, быть может, избавило бы Верховное Главнокомандование от некоторых просчетов и ошибок в первые месяцы войны»>{124}.
По свидетельству маршала Г.К. Жукова, Сталин только через полтора года войны начал более или менее разбираться в тактических и оперативно-стратегических вопросах. Эту точку зрения разделял и маршал A.M. Василевский: «Завершился процесс роста И.В. Сталина как военачальника после Сталинградской и особенно после Курской битв, когда он поднялся до вершин стратегического руководства. Теперь Сталин стал мыслить категориями современной войны».
То есть профессиональная учеба Верховного Главнокомандующего продолжалась около двух лет. Невольно задумаешься, какую цену людских и материальных потерь пришлось за нее заплатить армии и народу.