— Пожалуйста! Позвольте Фриволо остаться... Фриволо будет хорошим. Только не в цирк!
— Нет, я отправлю тебя в цирк, — твердила донья Алькира. — Ты мне больше не нужен!
— Фриволо лучше умрет! — заявил карлик после некоторого молчания, и это заявление прозвучало бы гордо, если бы не исходило из уст такого уродливого, нелепого существа.
— Какое это имеет значение? Ты ведь не в состоянии никого убить! — ответила донья Алькира.
— Фриволо может убить!
— Сомневаюсь! — заявила донья Алькира.
Она слышала, как тяжело дышал карлик, словно в предсмертной агонии. Потом до нее донеслось какое-то шуршание, словно он пытался встать на ноги.
— Фриволо может убить! — сказал Он. — Фриволо не вернется в цирк!
Какое-то внутреннее чутье заставило ее обернуться. Карлик уже держал кинжал над головой, приготовившись нанести удар. Она закричала, но было слишком поздно. Карлик собирался вонзить свой длинный, острый кинжал ей в спину, но вместо этого удар пришелся ей прямо в грудь.
Она почувствовала резкую боль и одновременно с этим удивление, что такое могло случиться с ней. Она поймала дикий, затравленный взгляд карлика. Он ненормальный, мелькнуло у нее в голове, совершенно ненормальный. На этот раз она зашла слишком далеко, и теперь уже ничто не может спасти ее.
Медленно благодатный мрак окутал ее сознание, и она погрузилась в небытие.
Лорд Линк провел бессонную ночь. По мере того как шли часы, его беспокойство усиливалось; наконец он встал с кровати и принялся расхаживать взад-вперед по комнате.
Впервые в жизни он испытывал такое отчаяние. Как ему отыскать Вентуру? Он стал перебирать в уме все возможности, не зная, на что решиться: отправиться ли на ее поиски самому, обратиться за помощью к королю или вернуться в Сан-Себастьян.
Временами ему казалось, что он готов убить Вентуру за то, что ее записка была слишком лаконичной:
"Я должна расстаться с вами, потому что так будет лучше не только для меня, но и для вас".
Он смотрел на ее ровный, изящный почерк, и, хотя прежде ему не доводилось видеть его, почему-то эти мелкие, аккуратно выписанные буквы сразу же вызывали в его памяти тонкое личико и огромные синие глаза. Как часто ему приходилось видеть, как эти глаза наливались слезами, когда он был неоправданно резок с ней! Как часто он читал в них безграничную преданность, которая так льстила его самолюбию, пока он не привык к ней и не стал воспринимать, как должное! Какой же он был дурак, какой непроходимый тупица!
Снова и снова лорд Линк перебирал в памяти подробности их первой встречи, их долгие беседы, приключения, которые им пришлось вместе пережить, постепенно осознавая, насколько он привык полагаться на нее. Он вспоминал, как она внимательно слушала его, как всегда была под рукой, если он нуждался в ней, и тактично уходила в тень, когда ему было не до нее.