«Взгляну одним глазком и уйду», – твердил Зандер. Ради Шарлотты он решился на этот шаг. Ради нее он, миновав коридор, приблизился к детской кроватке.
У него есть сердце, иначе почему так больно? Зандер смотрел на ребенка, на его малюсенький носик, на глазки, на ротик. Интересно, ребенок знал, что перед ним не папа, а всего лишь фальшивка? Видимо, нет, потому что сын Нико сладко зевнул и мирно заснул.
Нико понимал, что сейчас чувствует Зандер. Его самого всякий раз охватывали странные ощущения, когда он всматривался в глаза сына. Будто смотришь на самого себя. Зандер должен помнить хотя бы малую часть того времени, когда они с Нико были вместе. Они связаны навеки – дети одной матери, близнецы, братья.
«Когда ты обижаешь Нико, ты обижаешь меня», – сказала Шарлотта.
Зандер почти слышал ее голос снова и больше всего на свете хотел, чтобы в этот сложный и мучительный момент она была рядом. Он хотел повернуться и увидеть ее.
– Примерно в этом возрасте нас разлучили, – произнес Нико, но Зандер слышал его будто издалека. – Когда нам было столько, сколько сейчас Лео. Он выгнал ее и оставил себе только старшего – тебя.
– Она ушла и выбрала тебя, – поправил Зандер. – Лучшего из двоих.
– Нет.
Зандер не мог принять правду, не мог дослушать ее до конца, не мог поверить, потому что это меняло каждую минуту его прошлого. Он выбежал из дома, не получив ответы на свои вопросы. Бродил по пляжу и улицам, как пьяный, в припадке ярости, потому что боялся оставаться один, пока его напыщенный, везучий, избранный брат сидел в доме, который действительно принадлежал ему. Жизнь Нико была насыщенной и настоящей.
Зандер полетел на Родос, ввалился в казино и проигрался в пух и прах. Он ненавидел себя. Он хлестал бренди столетней выдержки, но даже не захмелел. Он хотел, чтобы все снова стало проще, как раньше, хотел заниматься любовью с женщинами, вьющимися вокруг него, но для их же блага решил остаться один. Зандер мерил шагами номер люкс, и ничто – ни деньги, ни алкоголь – не могло принести ему удовлетворение. Ничто в этом роскошном мирке не могло успокоить его. Он ждал рассвета, чтобы с солнечным светом пришла ясность ума, но до утра оставалось еще пара часов. И вообще – это не Солнце, это Земля двигается, подумал он. Зандер вспомнил первый утренний звонок, первый разговор с Шарлоттой, и ему стало еще хуже. Их свела случайность, раннее хмурое утро Лондона.
Шарлотта заморочила ему голову, решил Зандер. По ее вине все стало другим, мир перевернулся с ног на голову. Он зашагал еще быстрее. Он жаждал сесть на самолет и гнаться за бесконечной тьмой, а не за утром и болезненным светом, который оно принесет. Он устал кудато нестись и знал наверняка, что сейчас сделает все ради Шарлотты.