"Наверное тоже, как и я, любят поспать днем. Часик-другой. Хе-хе, третий-четвертый, да еще и не в одиночестве".
Сам храм... даже не так - Храм Божий! Юного наследника впечатлил. Своей красотой, свежими, как будто только вчера закончили, красками настенных росписей, изобилием золота и драгоценных камней на окладах больших и малых икон, умиротворяющим сиянием множества свечей, и наличием чего-то такого, что можно было бы назвать возвышенной радостью. А еще чем-то таким неуловимым и непонятным - но определенно интересным. Словно какая-то часть его души резонировала в такт с белокаменной громадой храма, самым краешком прикасаясь к истекающей из него спокойной силе...
- Да проснись ты уже!
Увлекшись столь новым и абсолютно неожиданным ощущением, Дмитрий пропустил тот момент, когда надо было остановиться, и уперся головой прямо в дядюшкину спину. Ничуть тому не расстроившись, спокойно отстранился, повел головой по сторонам и снова выпал из реальности - потому что рядом переминался с ноги на ногу удивительно похожий на него мальчик, примерно шести, или даже пяти лет.
"Иван!".
Жадно ищущий взор прошелся дальше, отыскав вначале трехлетнюю Евдокию на руках у дюжей мамки, а потом и четырехлетнего Федора - тоже на руках, но у незнакомого боярина. Пристально всмотрелся в младших сестру и брата, перевел взгляд на среднего...
"Да, к таким пухлым щечкам рука прямо сама по себе тянется. Херувимчики, да и только! Федя спит с открытыми глазами. Эх, тоже хочу!!! Дуня вроде как недавно плакала, один Иван полон сил и энергии. А нет, тоже позевывает, да так заразительно!".
Внезапно собравшуюся в храме толпу (иначе и не скажешь) бояр охватила мертвая тишина. Прокатилась волна тихих говорков, еще одна, а затем в полнейшей тишине раздались шаги сразу нескольких человек. Где-то за спиной Дмитрия кто-то кому-то сдавленно прошептал:
- Говорил же я тебе, что великий государь на заутрене будет, а ты?!..
- Цыц!
Хоть и стоял Дмитрий в самых что ни на есть первых рядах, а отца увидел только мельком - тот, быстро пройдя по моментально образовавшемуся перед ним проходу, встал на Царское место . Тут же в храме стали гаснуть свечи, и вознесшийся к сводам сочный бас возвестил о начале заутрени:
- Бог Господь, и явися нам, благословен Грядый во Имя Господне!
Голос священнослужителя, выводящий первые строки шестопсалмия , был настолько силен и низок, что отдавался в голове легким гулом, проникая чуть ли не до костей.
- Слава в вышних Богу, и на земли мир, в человецех благоволение...
"Силен! Прямо живой генератор инфразвука получается!..".