- Я выбрал, отец.
Вокруг царственного отрока словно сама собой появилась его охрана - четверо дюжих постельничих сторожей, разом перекрывших любые подходы. Немного помолчав, великий государь милостиво кивнул князю Черкасскому и коротко повелел гостям и свите:
- Веселитесь!
А сам вместе с сыном направился к митрополичьему подворью, время от времени непроизвольно хмурясь: предстоящая беседа одновременно и тяготила его своей неизвестностью, и искушала великой надеждой. Давно уже должен был состояться сей разговор, но сначала помешала поездка в обитель, затем свадьба, потом десятилетие Митеньки... В Чудовом монастыре их уже ждали - приняли скинутые шубы, поднесли чашу для омовения рук и проводили в жарко натопленные покои, где их встретил седовласый хозяин.
- Сынок. Садись-ко вот сюда, поближе.
В руках митрополита появились четки, очень похожие на подарок Зосимы, затем он медленно прошелся вдоль дальней стены, возжигая свечи, и кратко помолился.
- С Божией помощью, начнем.
Иоанн Васильевич ласково растрепал длинные волосы первенца, и осторожно спросил:
- Митенька, скажи нам, что может твоя благодать?
Десятилетний мальчик немного помолчал, явственно косясь на архипастыря, а потом все же начал перечислять:
- Целить людские недуги. Наделять воду благодатью. Снимать и налагать родовые проклятия... Правда, я пока только с Вани снял, да с себя.
Великий князь ощутимо дернулся.
- Зреть грядущее, но очень зыбко. Вопрошать о незнаемом и получать полные ответы. Видеть скрытое, скреплять клятвы.
Царевич немного поколебался, а потом все же закончил:
- Налагать незримую кару и... Испепелять черные души.
Тут уж челюсть отпала и у Макария.
- Сынок. А... Как это, вопрошать о незнаемом?
Мальчик доверчиво улыбнулся, не видя, как растерянно оглаживает бороду митрополит.
- Мне бумага для учения не нравилась. Я и загадал: вот бы мне такую бумагу, чтобы не рвалась, ровная да гладкая была, ну словно шелк! И перо такое, чтобы не надобно было постоянно очинять. Помолился в Крестовой, а наутро понял, что знаю, как такую бумагу выделать. И про перо тоже. Я потом много всего наспрашивал: как сталь добрую варить, как пищали справные ладить, об устроении зданий, о травах целительных, как веницейское стекло делают, зеркала большие, фарфор китайский... Не всегда, правда, знание приходит - иной раз, сколько не молюся, ничего.
Увидев лица взрослых, отрок в то же мгновение замолк, а потом и положил руки на отцовские виски:
- Батюшка?..
- Нет-нет, сыно, все хорошо. Ты вон лучше отца Макария полечи, опять у него нога разболелась.