— В гробу я видал эти патриотические игры с оружием, — сказал Ставр. — Я не против войны и готов воевать где угодно, только не у себя дома. Женщины и родина существуют для того, чтобы давать героям отдых. Может, кому это покажется странным, а по мне так в самый раз.
— Ставридас по жизни больной на голову. — Тяжелая лапа Шуракена опустилась Ставру на плечо. — Но я его все равно люблю.
— Видали? — Ставр показал в улыбке ровные белые зубы. — От жары Шур потерял всякую ориентацию, в том числе и сексуальную.
— Да ладно, ваши неформальные сексуальные отношения ни для кого не новость, — сказал Аспид-1. — Честно признаться, ваше счастье меня раздражает. Почему одним — все, а другим — ничего? Надо менять второго пилота, Васька меня не возбуждает.
— Даже не мечтай, — ответил Аспид-2. — Кстати, «ягуары» утром подняли вверх дном ангары и общагу механиков. Рылись, как коты на помойке. Интересно, что они искали?
— Наверно, пустые бутылки.
— А механики говорят, вы увели у них «уазик».
— Вернем.
— А что вы делали в пять утра на аэродроме?
— Провожали московских, — Шуракен интонацией дал понять, что тема закрыта.
В обычный день после четырех часов дня Ставр и Шуракен отправились бы в казармы и продолжили занятия с курсантами, в клуб они пришли бы ужинать и провести вечер. Сегодня им представилась нечастая возможность свободно располагать собой до завтрашнего утра, когда свирепый сержант Шелумба построит курсантов на плацу к началу занятий.
После обеда спецы зашли в бар и выпили по первой рюмке джина. Вертолетчики остались пить дальше, а Ставр и Шуракен отправились в бильярдную, надеясь найти там доктора Улдиса. Их надежда оправдалась, что, впрочем, было неизбежно, потому что начиная с двух часов дня док Улдис каждый день обретался здесь.
Сорокасемилетний худощавый и стройный мужчина, темноволосый, с четким удлиненным лицом и коротким ястребиным носом, док Улдис исполнял свой долг полевого хирурга в Эфиопии, на Суэцком канале и бог знает где еще. Он принимал участие в ликвидации последствий нескольких ужаснувших мир катастроф и стихийных бедствий. В данный момент он небрежно командовал парадом в санчасти русской колонии в Сантальяне. Это было все равно что оказаться в депо на запасных путях, если не сказать проще — в жопе. И так как большую часть времени он проводил в бильярдной, то однажды Ставр поинтересовался, не утратил ли док навыки своего основного ремесла.
— При необходимости я вырублю и прооперирую тебя в любой воронке от снаряда, — с характерным латышским акцентом сказал док Улдис.