— Но я в душе ребенок, — ответила кукла, ударив себя в грудь.
— У тебя нет ни сердца, ни души.
Кукла смерила его каким-то странным взглядом.
— Что тебе известно о моей жизни? В отличие от тебя я возник непосредственно из недр Земли. Я подавляю свои чувства, потому что появился из дерева. Деревья, судя по моему скудному жизненному опыту, чрезвычайно бесстрастны. Я остаюсь таким независимым, я веду себя так скучно и вяло. Я страстно хочу иметь сердце. Но тогда… — это было сказано после некоторого раздумья, — тебе не кажется, что сердце — вечный источник печали?
Модсли задумчиво смотрел на гладь океана, отличавшуюся некой пустотой вечности.
— М-м-м… Действительно, что-то навевает мне грусть. Что-то, не поддающееся точному определению. Но я всегда считал, что виной тому ход времени, а не мое сердце.
Кукла ответила пренебрежительным смешком.
— Время никуда не уходит. Это всего лишь миф, сотворенный людьми. Время со всех сторон окружает нас, обволакивает, как желе. Проходит лишь человеческая жизнь.
— Но я пытаюсь сказать… я действительно не знаю, что на самом деле вызывает у меня грусть.
— Тогда ты, наверное, плохо знаешь самого себя! — заявила кукла. — У меня ничто не вызывает грусть, за исключением, пожалуй, щепки в моей заднице. — Кукла сделала пару шагов по берегу, заложив руки за спину. Не оборачиваясь к человеку, она сказала: — Нет, мне никогда не бывает грустно. И никогда не было, даже в мою бытность юным деревцем. Я могу представить себе, что такое грусть, это что-то вроде пригоршни опилок. Мне становится тревожно, когда ты говоришь, что тебе грустно. Ты знаешь, что кажешься мне божеством? Я места себе не нахожу, когда вижу, что ты чем-то опечален.
Человек печально усмехнулся.
— Вот потому-то я стараюсь не говорить тебе о горе и тоске, поселившихся в моем сердце.
Кукла вернулась к нему и села рядом, опершись подбородком о сложенные на коленях руки.
— Мне не хотелось расстраивать тебя. Это действительно не мое дело.
— Как знать, может быть, и твое.
Затем оба погрузились в молчание. Над бескрайней гладью океана восходило солнце, отыскавшее в своей палитре изумительной красоты оттенки золота.
Первой молчание нарушила кукла:
— Так что это такое — «грусть»? То есть я хочу знать, как часто ты бываешь грустным?
— Грустным? Понимаешь, печаль — это счастье наоборот. Нам, людям, приходится мириться с этим. Быть человеком — нелегкий труд.
— И так у вас всегда? Значит, поэтому тебе кажется, что ты должен собирать потрепанные закаты?
У Модсли, видимо, вызвало раздражение то, что какая-то кукла донимает его вопросами.