Сински молчала, глубоко задумавшись.
— Так вы считаете, что мы должны принять эти инструменты с распростертыми объятиями?
— Если мы не примем их, — ответила Сиенна, — тогда мы будем как пещерные люди, которые замерзают до смерти, только потому что боятся разжечь костер.
Ее слова, казалось, зависли в комнате на длительное время, прежде чем кто-то заговорил.
Тишину нарушил Лэнгдон.
— Не хочу показаться старомодным, — начал он. — Но я вырос на теориях Дарвина и не могу не спросить, будет ли это разумно — пытаться ускорить процесс эволюции.
— Роберт, — сказала Сиенна, — генная инженерия — это не ускорение эволюционного процесса. Это естественный ход событий! Ты забыл, что именно эволюция создала Бертрана Зобриста. Его сверхинтеллект стал результатом тех процессов, которые описывал Дарвин… процессов эволюции. Исключительное понимание генетики не снизошло на Бертрана как вспышка божественного вдохновения… это был результат многолетнего развития человеческого разума.
Лэнгдон замолчал, очевидно, обдумывая сказанное.
— И как дарвинист, — продолжила она, — ты знаешь, что природа всегда находила возможность держать человеческую популяцию под контролем — чума, голод, наводнения. Но позволь спросить тебя вот о чем — возможно ли, что природа нашла теперь другую возможность? Вместо того, чтобы насылать на нас ужасающие бедствия и страдания… может, природа в ходе эволюции создала ученого, который изобрел новый метод уменьшения нашей численности. Не чума. Не смерть. Просто разновидность большей гармонии с окружающей средой…
— Сиенна, — перебила ее Сински. — Уже поздно. Нам надо идти. Но перед этим я бы хотела прояснить еще один вопрос. Сегодня ты неоднократно говорила мне, что Бертран не был злодеем… что он любил человечество и так страстно желал спасти наш вид, что смог оправдать столь решительные меры.
Сиенна кивнула.
— Цель оправдывает средства, — сказала она, цитируя флорентийского политического теоретика Макиавелли.
— Тогда скажи мне, — сказала Сински, — а ты веришь в то, что цель оправдывает средства? Ты веришь, что цель Бертрана — спасение мира — была столь благородна, что дала ему право выпустить вирус?
Напряженная тишина воцарилась в комнате.
Сиенна наклонилась над письменным столом, ее выражение лица усилило ее слова:
— Доктор Сински, я говорила вам, что считаю действия Бертрана безрассудными и крайне опасными. Если бы я могла остановить его, я бы сделала это с большим удовольствием. Мне нужно, чтобы вы поверили мне.
Элизабет Сински перегнулась через стол и аккуратно взяла обе руки Сиенны в свои: