— Мы с утра отправились на охоту, и Браун выследил их по свежим следам, — пояснил Слоун.
Чериш ласково потрепала Брауна, стараясь не задеть рану на голове.
— А вчера мне казалось, что уже никогда не смогу съесть больше ни кусочка. Сейчас я так голодна!
Чериш сидела на бревне и наслаждалась каждым кусочком мяса, каждым глотком сладкого чая. Слоун сидел рядом на корточках и не сводил с нее глаз.
— Вообще жечь костер здесь небезопасно, но нам нужно поесть горячего. Да и погода в любой момент может испортиться.
Помолчав, он добавил:
— Если пойдем так же быстро, как раньше, через три дня будем дома.
Тон был таким серьезным, что Чериш перестала жевать и медленно подняла голову.
— Мы сделаем это, — уверенно сказал Слоун. — Чем ближе к дому, тем безопаснее. Почти все опасности остались позади.
— Слоун, я вовсе не боюсь. — Она спокойно допивала чай. — Когда мы отправляемся?
Несколько минут спустя вещи уже были собраны и водружены на плечи, костер засыпан снегом. Путники навсегда покидали место, где Чериш впервые познала счастье любви.
* * *
Снега выпало всего на несколько дюймов, так что идти было нетрудно, однако воздух был холодным и мороз пощипывал за щеки. До самого вечера Слоун вел их вдоль течения, потом они свернули в сторону. Как обычно, они редко останавливались и почти не разговаривали. Ночь наступила неожиданно. Мужчина и девушка сидели спиной к стволу дерева, закутавшись в одеяла. Пес прижался к ним, отдавая свое тепло. Для него сегодняшний переход был тяжелым. Чериш так устала, что заснула мгновенно, едва ее голова коснулась плеча Слоуна.
Рассвет застал их уже в пути. Наскоро подкрепившись остатками вчерашнего ужина, они быстро покинули свое неуютное пристанище. Из одного одеяла пришлось сделать нечто вреде пончо, прорезав в центре отверстие для головы. Мороз стал нестерпимым, Слоун еще как-то переносил его, а вот Чериш дрожала, растирая побелевшие щеки, безразлично глядя вперед.
Если все было нормально, им оставалось провести в дороге одну ночь и послезавтра дойти до места. Объяснив это Чериш, он надеялся укрепить ее дух, ведь близость цели удваивает силы. Но девушка покачала головой и как-то странно улыбнулась.
Еще перенося ее через реку, Слоун удивлялся, какой Чериш стала легкой. Даже теперь, под тяжелыми одеялами, она казалась почти невесомой. Правда, в этом не было ничего удивительного: даже его выносливый организм чувствовал жестокие муки голода.
Когда догорали последние лучи солнца, Слоун увидел высокий выступ берега. Он стал углублять пещеру ножом. Соорудив из одеял подобие постели, он уложил Чериш, которая опять мгновенно заснула.