Если у Престона и были скрытые мотивы, то он не выдавал их. Во всяком случае тем, как он наливал спиртное и протягивал его Джоку. Тем, как он сам пил виски. И той непринужденностью, с которой он ждал объяснения. Если бы Карр хоть немного раскрылся, Джоку стало бы легче.
Финли пришлось произнести несколько лестных фраз. О впечатляющем ранчо. О красоте животных — здесь Джок вставил несколько профессиональных терминов, усвоенных им недавно. О виде, открывавшемся из окна — он почувствовал, что его следует отметить. Карр принимал каждую банальность приветливо, с улыбкой. Престон отвечал фразами, которые он говорил сотни раз посетителям, продюсерам, журналистам. Было очевидно, что он вежливо ждал объяснения.
Джок внезапно точно бросился в воду вниз головой. Совсем не так, как планировал.
— Мистер Карр, я — режиссер, — выпалил он, — кинорежиссер!
Карр продолжал приветливо улыбаться.
— «Черный человек», — произнес Джок.
Увидев, что Карр не реагирует, Джок добавил:
— «Скажи правду».
— О, да, — произнес наконец Карр. — Да, я слышал. Кажется, в Нью-Йорке эту картину оценили весьма высоко.
Чтобы смягчить еле уловимую иронию, Карр пояснил:
— Сейчас я редко смотрю кинофильмы. Разве что по телевизору.
Престон улыбнулся, подумав о том, что он часто видит на экране самого себя.
— Я понимаю, — продолжил Карр, — фильмы вроде ваших не попадают на телеэкраны.
Это был намек на то, что фильмы «новой волны» насыщены обнаженной натурой, откровенными сценами, даже сексуальными извращениями. Джок улыбнулся. Но это была улыбка вежливости. Ему не нравилось, как проходит встреча.
Не совершил ли он ошибку, приехав без предварительного звонка, без приглашения? В любом случае сейчас от него требовалась дерзость.
— Мистер Карр, если вы хотите знать правду, я приехал сюда, чтобы понять, насколько вы искренни. Нет ли в вас фальши?
Улыбка продолжала играть на коричневом лице Карра, но его глаза стали сердитыми. Джок понял, что удар достиг цели. Он еще не мог оценить значения маленькой победы. Но Финли привлек к себе внимание Карра, вызвал в нем гнев, а возможно, даже и уважение к себе.
— Давайте внесем ясность в ситуацию, мистер Карр, — Джок не без язвительности выделил голосом слово «мистер». — Я получаю полторы сотни тысяч за картину. Вот «феррари», стоящий шестнадцать тысяч. Я потратил пять часов моего драгоценного времени, чтобы приехать сюда. Я проведу здесь остаток дня и потрачу еще пять часов на обратный путь. Завтра.
При слове завтра лицо Карра начало багроветь. Но Джок, избрав такую тактику, теперь уже не смел повернуть назад.