Беседа, которая завязалась между ними, послужила Бальзаку прекрасным поводом, чтобы с пониманием и доброжелательностью, которые никогда его не покидали, описать цинизм отчаявшихся и разочарованных девушек, уверенных в том, что их жизнь завершится в нищете, но пока решивших получить все, что могут дать роскошь и деньги — комфорт, забытье в расточительности:
— Я не испытываю ни жажды вечности, ни особого уважения к человеческому роду, стоит только посмотреть, что из него сделал Бог! Дайте мне миллионы, я их растранжирю, ни сантима не отложу на будущий год, — заявила Акилина.
— Но разве счастье не в нас самих? — вскричал Рафаэль.
— А что же, по-вашему, — подхватила Акилина, — видеть, как тобой восхищаются, как тебе льстят, торжествовать над всеми женщинами, даже самыми добродетельными, затмевая их красотою, богатством, — это все пустяки? К тому же за один день мы переживаем больше, нежели честная мещанка за десять лет. В этом все дело.
— Разве не отвратительна женщина, лишенная добродетели? — обратился Эмиль к Рафаэлю.
Евфрасия бросила на них взор ехидны и ответила с неподражаемой иронией:
— Добродетель! Предоставим ее уродам и горбунам. Что им, бедняжкам, без нее делать? (…) Отдаваться всю жизнь ненавистному существу, воспитывать детей, которые вас бросят, говорить им «спасибо», когда они ранят вас в сердце, — вот добродетели, которые вы предписываете женщине; и вдобавок, чтобы вознаградить ее за самоотречение, вы налагаете на нее бремя страдания, стараясь ее обольстить; если она устоит, вы ее скомпрометируете. Веселая жизнь! Лучше уж не терять своей свободы, любить тех, кто нравится, и умереть молодой».
Даже не будучи столь же сексуальным, как Мюссе или Мопассан, Бальзак всегда проявлял по отношению к шлюхам симпатию и доброжелательность, тем более, что они были единственными свободными женщинами в буржуазном обществе XIX века. Мы часто встречаем их на страницах его произведений, и всегда за их внешним безразличием скрывается глубокая душевная рана, как, например, у Корали или Эстер Гобсек по прозвищу «Торпиль», этих двух потрясающих героинь «Блеска и нищеты куртизанок» и «Утраченных иллюзий», которые погибнут, тщетно попытавшись любовью искупить свое изначальное «бесчестье».
Была ли бесчестной Олимпия Пелисье? Никто не осмелился бы это утверждать. Тем более, что ее замужество с пожилым Джоакино Россини, состоявшееся в 1846 году, стало моментом, после которого были прощены все грехи и ошибки ее прошлого. После того как ей на палец надели обручальное кольцо, все прекратилось, рассказывал тогда Монье.