— Потому что достаточно того, что твоя сестра — святая, она и так молится за спасение моей души, — презрительно ответил папа, повысив голос на тон, — кстати, монахиня в купальнике пошла к пруду, намазавшись по пояс воском, наверное, греется, чтобы улучшить голос…
Мама подняла голову и бросила на отца уничтожающий взгляд.
— Ничего не говори. Она там, тебе ничего не остается, как пойти и проверить мои слова самой.
Я подумала, что еще не рождался обманщик, подобный отцу, и почувствовала боль почти физическую — внутри меня бушевала настоящая буря. Такие сильные эмоции я испытывала только потому, что разговор касался Магды, хотя я не до конца понимала, почему меня не покидает ощущения приближающейся катастрофы. Возможно, потому, что мама выбежала из кухни как сумасшедшая, при этом она так топала, словно хотела своими шагами растолочь каменные плиты пола. Она выскочила, даже не убрав на место гладильную доску, я подумала, что ей следовало бы сначала хоть что-нибудь сказать, — ее поведение выглядело странно.
Все присутствовавшие на кухне нашли выход из затруднительного положения, сделав вид, будто ничего не произошло. Я уже хотела последовать за матерью, но няня удержала меня за руку и повела в ванную, чтобы причесать. Однако я заметила, что бабушка в очередной раз собралась идти в церковь, которая была очень большой и могла вместить в себя всех молящихся, даже опоздавших. Бабушка собиралась в церковь еще и потому, что в этот день было праздничное шествие. Я согласилась пойти с ней и направилась к двери, но потом решила спрятаться под лестницей и затаила дыхание, пока не услышала шум удаляющихся автомобилей. Потом я бегом покинула свое убежище и без промедления направилась к пруду.
Магда, в черном купальнике, с ногами, намазанными увлажняющим кремом, плакала и курила без остановки. Она докурила сигарету уже почти до самого фильтра, потом увидела меня и улыбнулась, но вместо того чтобы поприветствовать меня, Магда пробормотала что-то, глядя в землю. Я не поняла ни слова. Я стояла перед ней, не очень понимая, что следует делать. Магда предложила мне присесть рядом. Я согласилась, некоторое время мы молчали, я ждала, что она что-нибудь скажет, как-нибудь объяснит случившееся. Но Магда на меня не смотрела. Она была такой грустной, и мне захотелось поддержать ее, утешить, хотя я понимала, что сейчас ей нужно побыть одной. Я поднялась и пошла в пустой дом, но тут заметила человека, которого вовсе не ожидала увидеть.
Папа шел прямиком к Магде, будто совсем не видел меня. Он подошел к ней, встал сзади, прямо за ее спиной. Потом наклонился к Магде, взял ее под подмышки и осторожно поднял на ноги. Она, однако, не спешила вставать на ноги. Отец легонько подталкивал Магду, заставляя идти самостоятельно, но добился только того, что она всем своим весом навалилась на него. Папа обращался с Магдой очень нежно, как если бы она была маленьким ребенком. Он сделал еще несколько попыток заставить ее встать на ноги.