— Это, моя дорогая, ты увидишь сама.
Лаура бросилась в свою комнату. Там уже не было ни сестры ее жениха, ни слуг, ни дорогого белого атласного платья. Единственные принадлежащие Лауре вещи в этой комнате — сумка с фотоаппаратурой и кошелек, спрятанный в ворохе одолженной у Беттины одежды.
Она схватила кошелек, зная, что паспорта в нем уже нет. Но она не ожидала, что вместе с паспортом исчезнут деньги, кредитные карточки, дорожные чеки и все другие удостоверения личности, без которых она была как без рук. Теперь даже в полиции ей никто не поверит.
Ее охватила ярость, она швырнула кошелек через всю комнату. Неужели этому типу мало того, что он и так перевернул вверх дном всю ее жизнь, не дал выполнить самую выгодную в ее жизни работу? Неужели ему еще понадобились и ее деньги?
— Куда ты все это дел? — Лаура столкнулась с Митчем в просторном устланном ковром холле. Очевидно, он закончил печатать фотографии и пошел вслед за ней, прекрасно зная, как она взбесится, обнаружив пропажу. Возможно, именно этого он и добивался.
— Что дел? — Митч Райан с безразличным видом прошел мимо нее, якобы направляясь на свою половину.
— Сам знаешь что! — разозленная Лаура направилась вслед за ним в его спальню. — Мои деньги, удостоверения, паспорт!
Митч Райан повернулся к ней и улыбнулся.
— Мы, кажется, расстроены? — Обойдя ее, он закрыл дверь в холл.
— Тебя это, конечно, удивляет. С чего бы это мне расстраиваться? — Лаура была вне себя. Она ринулась к его письменному столу и выдвинула верхний ящик.
— Как тебе понравится обыск в твоей комнате?
Он схватил ее за запястье, и его прикосновение отнюдь не было нежным.
— Это мне не понравится. — На некоторое время наступила зловещая тишина. — Если у тебя есть на плечах голова, ты не станешь этого делать.
Судорожно вздохнув, Лаура попыталась отстраниться. Но, конечно, было уже поздно. Другой рукой он провел по ее спине, затем ладонь скользнула по шее. Он стал перебирать ее длинные шелковистые волосы, потом, не говоря ни слова, Митч Райан повернул ее голову, чтобы она смотрела прямо в его глаза. Охватившая его раньше злость не угасла, она превратилась в страсть, став в десять раз сильнее. И объектом этой страсти была она.
— Райан, ты не посмеешь!
Он громко, на всю комнату, рассмеялся. Ее правая рука по-прежнему была сжата так, что сопротивляться Лаура практически не могла. Его губы двигались медленно, неторопливо, пока не коснулись ее рта. Митч Райан заключил Лауру в объятия, настойчивые и возбуждающие. Но она чувствовала тепло его прижавшегося к ней разгоряченного тела, что вместе с его чувственным поцелуем удерживало ее сильнее самой крепкой хватки. Лаура попыталась отвернуться, стараясь обрести свободу и благоразумие. Но он не позволил ей и этого.