Едва Ганс спустился к своей самоходке, как со стороны русских позиций послышалась нестройная артиллерийская пальба, интенсивность которой быстро нарастала. Впрочем, достигнуть действительно впечатляющего размаха русская артподготовка так и не смогла – сказывались последствия постоянных налетов люфтваффе и эффективной контрбатарейной борьбы. Да и со снарядами у «иванов» было не так чтоб очень. Так что уже через 15 минут после первых залпов отрывистый звук орудийных выстрелов сменился пронзительным и донельзя противным воем «сталинских орга́нов». Нойнер тут же махнул рукой внимательно следящим за ним командирам остальных самоходок и уставился на засевших у края оврага наблюдателей, не прекращающих следить за действиями противника. Потянулись последние томительные минуты ожидания…
Грохот и лязг, как и грохот разрывов, стремительно приближались, и вот, наконец, шарфюрер Юрген Крюгер – бывший командир «KiTi», уступивший Гансу командование самоходкой и возглавлявший теперь импровизированный наблюдательный пост, опустил бинокль и, развернувшись к напряженно следящему за ним Нойнеру, подал условный сигнал. Ганс тут же скользнул на сиденье и, щелкнув переключателем рации, скомандовал:
– Вперед! Цель на 3 часа, дистанция 700, огонь по готовности.
«Мардер», тихо урчавший на холостом ходу, резко рванул вперед, а Ровель приник к прицелу, готовясь поймать цель в перекрестье, как только орудие покажется над краем оврага. Нойнер оглянулся назад на «куницы» третьего взвода, спешащие следом за «KiTi» к выходу из лощины. В голове в очередной раз шевельнулась беспокойная мысль: «Как бы не нарваться на выходе!» Вроде советские танки идут слегка в стороне, как и рассчитывалось, но мало ли? Да и от своих подарок может прилететь. Ну и что, что план согласован и артиллеристы предупреждены? С люфтами вон тоже все было согласовано, а вот поди ж ты…
Додумать эти невеселые мысли Ганс не успел. Самоходка на полном ходу стремительно вылетела из спасительного овражка и резко развернулась вправо прямо перед сгоревшим еще три дня назад советским танком. Эта машина подорвалась на одной из мин, предусмотрительно выставленных саперами на въезде в овраг, а затем была расстреляна противотанковыми пушками. С тех пор советские танкисты предпочитали обходить коварный овражек стороной. На этом и строился весь план Нойнера, по просьбе которого саперы этой ночью сняли оставшиеся мины, обеспечив ему таким образом возможность для фланговой контратаки. Рискованный план сработал как нельзя лучше.
Механик сам остановил машину в оговоренном месте. Ровель слегка довернул механизм наводки, ловя в прицел борт проезжающего мимо «Т-34», и почти сразу же нажал на спуск.