– Может быть, – кивнул Щепкин.
– Они все тренированы, – высказался Гоглидзе. – Походка, жесты – все отработано. Только вот насколько готовы к контакту?!
– Готовы, – вдруг подала голос Диана. – Идзуми не знаю, но у остальных оружие под одеждой.
– Да, есть, – согласился капитан. – Что вполне понятно.
– Серьезные ребятки. Если дойдет до дела – работать придется всерьез. – Гоглидзе утратил обычную веселость и смотрел на японцев как‑то недовольно.
В поезд японцы садиться не спешили, стояли у дверей тамбура и о чем‑то говорили. Их багаж – десятка полтора чемоданов, сумок, саквояжей – грузили в вагон.
– По сторонам зыркают, – усмехнулся Белкин. – Ждут погоню. И видок у этого Идзуми нерадостный. Может, понимает, что натворил?
– Понимает или нет – не важно! – громко произнес Гоглидзе. – А вот где наш режиссер новоявленный и его люди – вот вопрос. Я что‑то на…
Шум и оживление у дверей вокзала заставили ротмистра замолчать и удивленно замереть на месте. На звук обернулись Белкин и Щепкин и даже невозмутимая Диана.
На перрон высыпала большая толпа гомонящих людей. Здесь были и мужчины и женщины, причем только молодые, разодетые по последней моде. Звучали выкрики, смех. Последними шли носильщики, груженные сверх меры.
Возглавляли эту колонну трое мужчин. В центре шел Зинштейн собственной персоной, справа здоровенный парень в дорогом костюме, а слева седой мужчина средних лет в смокинге. Все трое были навеселе, в руках седого открытая бутылка шампанского.
Следом шли две молоденькие девушки и какой‑то парень в очках. За ними еще двое мужчин и три девушки.
Зинштейн вдруг встал, поднял руку и хорошо поставленным голосом прокричал:
– Давайте все ко мне! Все ко мне! Будем… ик! загружаться в вагоны! Этот поезд… этот проводник в будущее понесет нас…
– Серджио, давай выпьем! – перебил его седой мужчина, протягивая Зинштейну бутылку.
Тот оттолкнул руку седого.
– Я же говорил, это моветон! Пить шампанское из горла могут только… нувориши и… подлецы! И то по утрам!
– Челаэк! Бокалы! – рявкнул седой, глядя на носильщика.
Тот привез тележку с багажом и теперь ждал указаний.
– Перестаньте, Мишель! Мы не в «Кюба»! Это пошло! А где?.. – он завертел головой.
– Дамы! Милые! Давайте сюда! – не унимался седой. – Надо достойно проводить нашего Серджио! Великого… в будущем… мастера! И…
– Прошу, Мишель! – поморщился Зинштейн. – Право слово, ты набрался! Господи, где же Василий…
– Кажется, наш выход, – тихо сказал Белкин, глядя на компанию. – Командир?
Щепкин смотрел мимо Зинштейна на японцев. Те наблюдали за весельем русских с вежливыми улыбочками на губах, но капитан отлично знал, что на самом деле они в душе смеются, видя такой балаган. Однако удивления не выказывают.