Воловик не стал тотчас прощаться, он взвесил, что это произведет нехорошее впечатление. Поговорив о различных пустяках — о предстоящей поездке с женой в Бельгию, о юмористических рассказах Аркадия Аверченко, которые приятны в дороге, о том, что велосипед вытеснит верховую лошадь и что на месте правительства он бы запретил печатать явно мошеннические объявления о медицинских средствах против всех болезней, выпив вина, посмеявшись над обычаем доктора всех знакомых считать здоровыми, хотя бы они были накануне смерти, он вдруг замолчал, посмотрел на часы, потом переглянулся с женой.
— И бедный наш кучер замерз, — сказала Ева Стефановна.
Проводив гостей, Петр Михайлович зашел в столовую и начал хохотать.
— Вы молодец, Абрам, честное слово молодец, — говорил он. —- Я сам оглоблеподобный человек, но вы мне сегодня преподали урок резкости спокойной, а я взрываюсь, ору. Должен сказать, что у вас безжалостней получается.
Марья Дмитриевна сердито прервала его:
— Да ничего смешного. — И так как ей неудобно было выговаривать Бахмутскому, она взялась критиковать мужа за его слова и неуместный смех. — Что _ ты, право? Воспитанный и вежливый человек, не желая никого обидеть, вздумал пофилософствовать. Чему ж ты рад так, скажи, пожалуйста? Может быть, мысль неверна, но он высказал ее без цели уязвить, вежливо, главное. Чего ж тебе нужно?
Марья Дмитреевна говорила отрывочными словами. Ее речь выражала чувства, и как беспорядочно приходят в волнении чувства, так всегда беспорядочны были ее речи. Доктора сердила сбивчивость ее речи, он считал, что за двадцать лет не научился понимать ее. Сейчас, споря с мужем, она поглядывала на Бахмутского глазами сердитыми и обиженными.
— Вы меня простите, Маша, — сказал Бахмутский, — я не знаю, кем приходится вам этот человек.
— Кем, что... знаком, боже мой...
— Ну, не знаю, знакомый либо родич, но вы подчеркнули, что он вежлив. Надо сказать, что есть такая страшная вежливость, жандармская, что ли, или палаческая. Человек полицейских Профессий может беременную бить либо чахоточного заморить в камере без воздуха и прогулок, а посмотрите его на людях: приторен, щелкает каблуками, цветист в разговорах с дамами, хорошо одетыми, конечно. Вы простите, но ваш знакомый обладает вежливостью жандармского ротмистра. Я такую породу сразу узнаю. Держиморды и помпадуры уважают разговоры об умном и интеллигентном, но если бы вы знали, как они страшны, когда в обществе надзирателей и жандармов заходят в камеру, или ведут этап, или решают судьбу больного политика.
Он поглядел на Марью Дмитриевну и голосом одновременно ласковым и сердитым сказал: