— Об этом ведь не предупреждают, когда посвящают в духовный сан, правда?
— О чем не предупреждают?
— Об одиночестве и скуке.
— Мне не скучно. Почему ты решила что мне скучно?
Язвительный смешок.
— Ты только что признался, что одинок.
Джек наблюдает за ними с легким недоумением. Он сидит в своем любимом кресле, отдельно от них, расположившихся на диване, и смеется над своей женой восхищенно, будто она — не по годам развитый ребенок.
— Оставь его в покое, Мэдди. Бедняга Лео не заслужил такого обращения.
— Лео-лев, — говорит она, не замечая мужниной ремарки. — Но в тебе больше кошачьего, чем львиного. Ты точь-в-точь как Перси. — Перси — это кот, которого семья Брюэров получила в наследство от предыдущих квартиросъемщиков. Этот серый, угрюмый зверь восседает посредине ковра и ничего ровным счетом не делает. Стаффордширская керамика — вот как Мэделин называла животное. Кот был очень своеобразный, настоящая парадигма кошачьих повадок. — Только взгляните на него. Не спит же, просто восседает. Точь-в-точь Лео. Делать нечего, идти некуда, говорить не с кем, мысли занять нечем.
Конечно же, кота кастрировали, но Мэделин никогда не упоминала этот аспект в своей аналогии.
— Он ждет мышей, — сказал Лео.
— А ты, Лео-лев? Ждешь газелей?
— Я не хищник.
— Вот именно.
— Что — вот именно? Что значит твое «вот именно»?
— Сам себя послушай: ты цепляешься за семантические противоречия. Вот и вся недолга. Если не будешь осторожен, то к старости у тебя не останется ничего, кроме семантики. Будешь сидеть, как кот, с круговоротом слов в голове, и все.
— Твоя аналогия теряется. Голова кота пуста, ты только что сама это сказала.
— Не сомневаюсь, что твоя вера тоже несет в себе рациональное зерно, ведь правда? Уверена, ты больше не чувствуешь ее — ни эмоционально, ни физически. Остались только слова. Литургия, догма, Символ Веры. Слова. Стерильные слова. Что ты думаешь по этому поводу?
— По какому поводу?
— Что ты думаешь о самом себе, о своей жизни, своем призвании? Зачем это все?
Подобного рода беседы доставляют ему острое, ни с чем не сравнимое удовольствие едва ли не физического толка; удовольствие, в котором стыдно признаться. Подчас он сам провоцировал ее на такие беседы, на эти вспышки непонимающего возмущения.
— Какого черта ты живешь в этой жуткой квартире, Лео? — спросила она, когда они с Джеком пришли к нему в гости в Институт. — Почему ты не можешь переехать, найти себе достойное жилище? Если не будешь осторожен, твое самоотречение доведет тебя до состояния мерзкого ископаемого вроде всех этих старых священников.