И вот он стоит в коридоре, прикрыв глаза, пытаясь одолеть мутную тоскливую тошноту, вздыхает судорожно. Он держит икону обеими руками. Он старается нырнуть.
Нырок не получается, хоть ты тресни.
— Я сейчас, — говорит он ребятам, — умоюсь только…
Близнецы аккуратно принимают у него икону, ставят её к стене.
Глеб, спотыкаясь, скрывается за дверью ванной.
* * *
Близится вечер. Близнецы ждут его молча, слушая в тишине большой, постепенно погружающейся в сумерки квартиры, громкое тиканье старинных настенных часов.
— Что-то он там долго, — цедит, наконец, Руслан, машинально трогая за бронзовый нос наяду Селитру Ивановну.
— Не надо его торопить… — в голосе сестры ему чудятся слёзы, — ты же видишь… он просто… там было страшно…
— Лу, я всё вижу, не слепой! Да только нам всё равно нужно спешить. Тоня может сунуться в кладовку нынче же вечером и заметить икону! Да что Тоня… По сравнению с тем, что может произойти в любой момент!
— Русь, ну что может произойти?!
— Да что угодно!!! Кто знает, как быстро обновляется История!
— Как ты сказал?
— Никто не знает, как быстро обновляется История.
Заметив непонимание на лице сестры, он безнадёжно машет рукой, отворачивается к наяде Селитре Ивановне, и продолжая полировать её блестящий нос ладонью, бубнит что-то вроде:
— Как быстро происходит активация новых данных, вот вопрос…
Совершенно поглощённый размышлениями, мальчик принимается шагать по коридору — туда-сюда, туда-сюда…
— Что это за звуки — там, на кухне? — вдруг раздражённо спрашивает он.
— Это голубь прилетел. В окно бьётся… — Русь, ты чего? — Луша видит, как брат вдруг изменился в лице.
— Голуби, они… Они обладают особой чувствительностью к колебаниям магнитно-информационного поля. Впрочем, как и все пернатые…
— Русь, опять эти твои на теории. Он просто крошек ждёт. Я ему каждый день в форточку хлеб кидаю — он клюёт с подоконника…
Руслан уже не слушает, не отвечает, он медленно разворачивается… И вдруг — стремглав бросается к входной двери.
— Ты куда?
— Проверю кое-что! — Он уже торопливо заталкивает ноги в кроссовки.
— Может, объяснишь? Может, будет действовать вместе?
— Надо проверить… некогда объяснять… Помоги мне лучше, — отрывисто роняет Раевский, пытаясь с правиться с курткой здоровой рукой.
Луша молча застёгивает молнию на его куртке, выправляет загнувшийся внутрь воротник.
— Сидите дома как приклеенные! Без меня никуда не ныряйте! Охраняйте икону. Я — мигом.