– Совсем не молодей, – вздохнула я. – И злая притом. И еще она была уверена, что я ничегошеньки в вашем мире не понимаю. Ну, разумеется, кроме того, как чужих любовников отбивать. Но про это любая баба знает в любом мире.
Лизавета почему-то залилась стыдливым румянцем и потупилась.
– Так что про гривну я, по мнению Алевтины, знать не могла. И, кстати, действительно не знала! Хитромудрая Алевтина прекрасно рассчитала все. И преподнесла мне Филуману как еще одно украшение. Как некую разновидность брошки для платья. Или ожерелья. Дорогой безделушки в обшем. Ты пойми, она ведь уверена была, что этим подарком убьет меня! Вот если б ты, к примеру, все-таки надела Филуману, что бы произошло?
Лизавета мертвенно побледнела.
– Задохласъ бы… – еле выговорила она.
– Задохлась… – задумчиво повторила я. Перспективка вырисовывалась неприятная.
– Да! – с воодушевлением подхватила Лизавета. – Ведь гривна она такая —душит чужих до тех пор, пока душа с телом не расстанется. Насовсем.
– Примерно это я и предполагала, – кивнула я. – То-то Алевтина так тряслась, когда мне ее вручала. На убийство шла, не просто так… Зато, когда обнаружила, что Филумана меня не порешила, а, наоборот, впору пришлась, перепугалась еще больше. Кстати, а почему она так уверена была, что гривна меня обязательно придушит? Откуда вообще эта гривна, почему она бесхозной оказалась?
– Филумана – родовая гривна князей Шагировых, – судорожно сглотнув, выдала Лизавета еще одну крохотную порцию информации.
– То есть моих предков. По отцовской линии. Да не трясись ты так. Не бог весть какие страшные семейные тайны разбираем. А откуда здесь, во владениях лыцара Георга, взялась наша гривна?
Лизавета не вняла моему совету. Она затряслась еще больше. Поэтому и ответ ее оказался не слишком внятным:
– Так ведь… Они и есть шатировские…
– Они? Неужто владения?
– Д-да…
– А почему тогда здесь всем заправляет лыцар Георг?
– Н-не знаю, – промямлила Лизавета.
– Может, он тоже Шагиров? – продолжала упорствовать я. – Как его фамилия?
– Кавустов.
– Кавустов… И зовут Георг. Ничего не понимаю. Хотя… Еще кто-нибудь из князей Шагировых, родственников моих, поблизости имеется?
– Род Шагировых усох… То есть… Дура я! Не усох, вы – княгиня!
– Последняя в роду. Ясно. Мама говорила, что, по ее мнению, отец, князь Шагиров, умер. И в этом случае… Как ваши порядки – дозволяют бесхозному имению с бесхозной же гривной достаться совершенно постороннему лыцару? Судя по окружающей меня реальности с Георгом во главе, вполне дозволяют. И тогда идея Георга насчет брака с новоявленной княжной вполне естественна: этот самый посторонний лыцар просто пожелал воспользоваться возможностью узаконить свое право владеть княжеским добром. Женившись на дочери бывшего хозяина. То есть на мне. Вот и вся интрига, дорогая Лизавета. Все очень банально и знакомо до оскомины.