Причиной остановки был маленький мужичок в пузырящихся тренировочных штанах и расползающейся по швам футболке. На ногах у него были порванные кеды: правый зашнурован куском белого провода, а левый болтался как попало, мужичок приволакивал ногу, чтобы он не слетел.
— Караул! Убивают! — вопил мужичок во всю глотку. Он бежал к милицейскому уазику, нелепо размахивая руками.
Шериф вышел из машины, но мотор глушить не стал. Он поправил шляпу, подтянул штаны и сразу стал как-то солиднее, собраннее.
«Хозяин вернулся и обнаружил, что у него дома — бардак, — с легким оттенком злорадства подумал Пинт. — Но сейчас он наведет порядок бестрепетной рукой».
Надо отдать должное Шерифу: выдержка ему не изменила. Он стоял на месте как вкопанный — до тех пор, пока мужичок не подбежал к нему вплотную.
— Чего орешь, Кузя? — негромко спросил Баженов. — Опять допился до чертиков?
— Какое там, Кирилл Александрович, — отмахнулся Кузя. Он был невысокого роста, и ему приходилось задирать голову, чтобы разговаривать с Шерифом. Вся шея у Кузи была покрыта коричневыми коростами, из-под которых сочился густой белый гной. Кое-где седая щетина пробивалась сквозь коросты, что придавало картине особенно живописный вид.
«Стрептодермия, — машинально отметил про себя Пинт. — Меня встречают мои пациенты, надо же, как трогательно».
— Там, у усатой Белки, — Кузя показывал большим пальцем себе за спину, — там Ивана убивают. Женька Волков. Зарежет к свиньям собачьим, Кирилл Александрович.
Шериф молча сел в уазик и рванул с места. Не глядя, он нащупал на панели какие-то тумблеры и переключатели, щелкнул ими, и под капотом пронзительно завыла сирена. На крыше замигали яркие огни световой сигнализации, даже в приглушенном свете дня Пинт видел голубые сполохи, мелькающие то с одной, то с другой стороны машины.
Похоже, люди живут здесь весело, решил он, и в животе приятно заурчало от ожидания близкой драки.
Странно, но сейчас он был целиком на стороне Шерифа, хотя еще полчаса назад ни за что не поверил бы в это.
* * *
Баженов затормозил у самого заведения, как всегда, очень резко, но на этот раз Пинт был готов — он уперся ногами в пол и для верности схватился за ручку, торчавшую под лобовым стеклом.
Шериф распахнул дверцу и проворно спрыгнул на землю. Большой уазик стоял, перегородив вход. Не раздумывая, Баженов шагнул в полутемное вонючее помещение. Мысли работали четко, словно по секундомеру, в голове установился размеренный и очень быстрый ритм. Время вязким туманом повисло на широких шерифских плечах, сейчас он опережал время — фантастический навык, выработанный годами. Может, для учителя начальных классов это бесполезное умение, но для Шерифа, если он хочет дослужить до пенсии, — совершенно необходимое.