– Убедили. С моей стороны было довольно эгоистично высказывать недовольство.
Простите меня.
Беллами пожала плечами.
– У вас было трогательное прощание?
Она кивнула.
– Тогда почему вы его оставили?
– Что?
– Если ваш отец одной ногой в могиле, почему вы оставили его? Я решил было, что мне придется лететь обратно одному, думал, что вы останетесь в Хьюстоне, чтобы быть рядом с ним в последние часы его жизни. Куда вы так спешите? Почему вам непременно нужно сегодня вечером быть в Остине?
Беллами взяла с тарелки ломтик жареного картофеля, однако, даже не надкусив, положила обратно.
– Не кажется ли вам, что вы только и делаете, что читаете мне мораль?
Дент насмешливо посмотрел на нее:
– Обычный разговор о вопросах личного характера. Вот и все.
Беллами хмыкнула и, выдержав его взгляд, призналась:
– Отец советовал мне не доверять вам.
Хватит строить из себя пай-мальчика, решил Дент.
– Говард Листон в последние, возможно, часы жизни говорит обо мне. Я польщен.
– Речь шла не только о вас. Он просил меня кое-что для него сделать.
– Достать его завещание?
Ответом ему стал ее неприязненный взгляд.
– Это крайне важный и, увы, неотложный вопрос.
Беллами еще несколько секунд сердито молчала, затем отвернулась и посмотрела в окно на автомобильную стоянку перед рестораном. Помолчав немного, она снова повернулась к Денту:
– Говард, пока он жив, хотел бы знать наверняка, был ли Алан Стрикленд тем человеком, который убил Сьюзен.
Дент оторопел. Заметив его недоумение, Беллами добавила:
– Да-да, вы не ослышались.
И она быстро пересказала ему свой разговор с отцом.
Когда она закончила, Дент нахмурился:
– То есть он все эти годы сомневался в виновности Стрикленда?
– Выходит, что да.
– Тогда почему у него только сейчас возникли на этот счет вопросы? Теперь, когда он на смертном одре? Боже! – Дент подумал, что со стороны Говарда некрасиво возлагать это бремя на плечи дочери, однако вслух сказал другое: – Ваш отец поручил вам неимоверно трудную вещь. Он хотя бы отдает себе в этом отчет?
– Говард велел мне узнать правду. По большому счету, он лишь попросил меня продолжить то, чем я и сама сейчас занимаюсь.
Все верно, вот только подвести себя – это одно дело. Подвести умирающего отца – совершенно другое, подумал он. И все же Дент предпочел промолчать. Впрочем, Беллами и без того было известно, что он мог бы сказать по этому поводу. Иначе с какой стати у нее сейчас такой вид, будто ее избили цепью, за которую она тянет за собой тяжкое бремя всего сущего.
Свое негодование по поводу просьбы Говарда Дент попытался остудить глотком ледяной воды.