Необъятная тетушка в отделе сыров подала нам наш заказ. Я улыбнулся ей, но вызвал лишь дальнейшее помрачнение и без того сурового лица.
– У вас есть карта на скидку, сэр? – спросила она.
Шучу, конечно. Эту строчку написало мое богатое воображение. В этом магазине, скорее, предлагали карты на взыскание. Подаете такую в хлебном отделе и получаете скалкой по голове.
До Приднестровья было недалеко, всего около сотни миль, но для меня это казалось грандиозным путешествием. Это место, куда, как мне говорили, ехать не стоит. Выйдя из Центра журналистики, Коринна напоследок напутствовала:
– Будьте осторожны!
– Хорошо, постараюсь больше не пить, – сказал я, стараясь ее развеселить.
Правда была в том, что я шел на абсурдный риск. Юлиан рассказал мне об одном американском журналисте, Патрике Коксе, который провел какое-то время в Приднестровье и искренне отозвался об этом месте так: «Без сомнений, один из последних гадючников в мире». Последних и опасных. В 1992 году в войне за независимость народ Приднестровья сражался с Молдавией, все мужчины вооружились, и оружие до сих пор не запрещено. Более того, Приднестровье в русских криминальных кругах имеет репутацию идеального места для отмывания денег. Также можно добавить, что власти Приднестровья сохранили КГБ, которое сажает в тюрьмы политических оппонентов и закрывает независимые средства массовой информации, и установили контрольно-пропускные пункты на так называемой «границе» с Молдавией: там дежурит охрана, облаченная в советскую униформу. В общем, это вряд ли место, куда первым делом хочется съездить на выходные весной.
Юлиан, который бывал в Приднестровье всего раз и столкнулся разве что с небольшими трудностями бюрократического свойства на границе, теперь, что удивительно, выразил уверенность: мол, все будет нормально.
– Я уверен, все будет в порядке, – сказал он, – потому что мы гости важной персоны. Я только советую не снимать на улице. Полно воришек. Кто-то что-то видит и тут же тащит. На самом деле, считаю, тебе вообще не стоит брать с собой камеру.
– Но я должен. Как еще я докажу Артуру, что играл со Строенко и Рогачевым?
– Ладно, но тогда лучше спрячь ее на дно сумки. Полиция или армия на границе могут ее конфисковать, если увидят.
– Как это? Без всякой причины?
– Они могут делать все, что им заблагорассудится. В каком-то смысле там почти анархия.
Потому мы и решили ехать автобусом, а не арендовать машину с водителем. На границе легковые машины досматривали и задавали много заковыристых вопросов. Иностранцев, особенно с Запада, часто не пропускали через границу без объяснений. А в автобусе пограничники, как правило, производили беглый осмотр, и Юлиан считал, что меня даже, возможно, не попросят предъявить паспорт.