Учитывая, куда мы едем, я должен был волноваться, но, на самом деле, у меня было отличное настроение. Для меня этот день был не просто понедельником, началом недели, он также знаменовал судьбоносные перемены и начало новой эры. Наконец должны произойти какие-то события. В Григории Корзуне, президенте ФК «Тилигул» из Тирасполя я нашел человека, который хоть немного оживился, услышав о моих планах.
– Приезжайте к нам, – пригласил он. – Можете остановиться в нашем отеле, при котором есть теннисный корт, и, если захотите, сыграть с нашими футболистами.
Невероятно: единственный положительный отклик, который я получил, поступил из мест, носивших прозвище «бандитского края», оттуда, куда мне настойчиво советовали не ездить. Может, там не так уж плохо. Может, все страшилки, которые я слышал, связаны с предрассудками. Я намеревался оставаться беспристрастным. А сумку держать закрытой. Мне хотелось вернуться домой с камерой.
Пусть меня воодушевляла мысль, что я наконец-то смогу воспользоваться теннисными ракетками, которые привез с собой, я все равно немного нервничал. Готов ли я к теннису? Я не играл уже неделю, и мои недавние проблемы с желудком не могли не сказаться на моем состоянии. Будет слишком унизительно, если я проиграю первому же футболисту. Я пытался об этом не думать. Не лезь в дебри, Тони, думал я, лучше займись своей половиной нашпигованного сыром обеда. Едва я это сделал, Юлиан оторвался от бумаг, которые он тщательно изучал.
– О боже, – произнес он.
Ничего хорошего это не сулило.
– Что?
– Я ошибся. Я думал, что Строенко играет с Рогачевым в одном клубе, «Тилигул», но по бумагам, которые дал нам Андрей из Молдавской футбольной федерации, он играет в другой команде Приднестровья – ФК «Шериф».
– Ясно. Значит, придется открывать еще один фронт, когда приедем.
– Да.
– Ну ничего.
Это был удар, и это определенно все усложняло, но я убедил себя, что Строенко и Рогачев, вероятно, хорошие приятели, и потребуется лишь один телефонный звонок одного из них другому. Я решил оставаться оптимистом.
Автобус подъехал к границе.
– Удачи, – сказал Юлиан. – Постарайся не выглядеть подозрительно.
– Хорошо, – ответил я, не совсем понимая, как это сделать.
Я осмотрелся. До Тирасполя ехали всего десять человек, в большинстве своем молодые матери. Если бы кто-нибудь выделил мне на денек своего малыша, я бы идеально смешался с толпой. Я решил изо всех сил уподобиться молдаванину и потому выбрал из своего мимического репертуара самое угрюмое выражение лица. То самое, что я приберегал для парней, которые пытаются вымыть лобовое стекло твоей машины, пока ты стоишь на светофоре. Мы остановились у пограничного поста, в автобус зашел военный с автоматом и заговорил с водителем. Не впервые за время своей поездки я испытал неподдельный страх. Вскоре он пойдет между рядами, высматривая подозрительных личностей. Если я не сойду за молдаванина, меня могут засыпать вопросами, вывести из автобуса и запретить въезд в страну. Если это произойдет, то пари в любом случае будет проиграно, поскольку два нужных мне футболиста окажутся вне досягаемости. Я вспомнил об Артуре в Англии. Он, скорее всего, еще спит. Я ввязался в пари, из-за которого мне каждый день грозит опасность, а все, что оставалось ему, – спуститься в паб, сесть на задницу и ждать, пока я засыплюсь? В будущем надо быть осмотрительнее с пари.