Махаэль сделал вид, будто разглядывает массивную печатку на указательном пальце левой руки.
Опустив тяжелые веки, он рассеянно поглаживал большим пальцем символы, вырезанные на камне-кровавике.
— Я не желаю зла ни одному из моих племянников, — ровным тоном произнес он. — Однако если кто и имеет право владеть мощью Фурстана после них, так это только я.
— С этим утверждением никто не спорит, — резко заявила Мораг и, сделав несколько шагов, уселась между ними. — Странная то была бы мать, какая не желала бы успеха своим сыновьям. Однако, поскольку старшего я не видела уже четыре года, то в качестве регента не могу судить о том, способен ли он править королевством. Мы не знаем, насколько скверна гвиннедского двора могла затронуть его. Он обучался при герцоге Нигеле Халдейне, который всегда был ярым защитником гвиннедских интересов.., каковые слишком редко совпадают с интересами Торента. И мне не нравится, что, как условие возвращения Лайема, мы должны терпеть среди нас присутствие гвиннедского «советника», пока сыну моему не исполнится восемнадцать лет.
— Нам ничего не нужно «терпеть», если положение станет невыносимым, — возразил Махаэль. — Обычных людей всегда можно обмануть, а я сомневаюсь, чтобы юный Халдейн рискнул оставить среди нас одного из своих приближенных Дерини.
— Но ты должен сознавать, что если кто-то заподозрит нечестную игру, то мы рискуем войной, — протянул Теймураз задумчиво.
— Мой дорогой брат, не будем говорить о таких неприятных вещах, — шелестящим тоном прервал его Махаэль. — Однако, даже если Халдейн оставит у нас одного из своих Дерини, несчастные случаи, увы, происходят со всеми.
— Да, и даже с принцами, — пробормотал Теймураз, не глядя на своих собеседников, ибо предыдущий король, старший из сыновей Мораг, погиб при весьма загадочных обстоятельствах, вскоре после того, как достиг совершеннолетия.
В горе и скорби многие поспешили обвинить в этом заговор Халдейнов, — хотя и без малейших доказательств, — но нельзя было отрицать, что двое из присутствующих в этой комнате получили огромные выгоды от гибели мальчика, ибо это продлило их регентство еще на четыре года. И даже то, что одним из регентов была мать мальчика, не убеждало многих в ее невиновности.
Принцесса Мораг не обратила на это замечание никакого внимания и встряхнула головой, отчего тоненько зазвенели крохотные золотые колокольчики у нее в ушах и на шее, а затем потянулась за отставленным бокалом вина. Чаша на высокой ножке была сделана из тончайшего изумрудного везаирского стекла, почти невидимого на фоне зеленой парчи, покрывавшей стол. Само вино было цвета крови.