— Ты что, с ума сошел? — попытался остановить бородача один из солдат. — Титос! Прекрати сейчас же! Перед тобой жена самого великого царя.
Меч Титоса снова опустился, на этот раз, нацеливаясь на ее ноги, но он разрезал только воздух. Она успела прыгнуть в сторону и пустила ему кровь, оставив длинный, но неглубокий порез на правой руке.
Она старалась сосредоточиться на глазах противника. Ее наставники говорили ей, что взгляд беспечного мечника выдает его движения. Короткий меч могучего македонца метнулся к туловищу Роксаны. Она сделала полный оборот и стала двигаться по кругу, а кончик ее клинка жалил противника снова и снова, как рой разъяренных ос. Охваченный бешенством, ветеран с ревом бросился в атаку. Она упала на землю и, сделав кувырок, замерла на месте, переводя дыхание.
— Хватит! — Командный голос перекрыл гул увлеченной схваткой толпы.
Александр соскочил с лошади и грубо поднял Роксану с земли. Дрожа, она вложила в ножны окровавленный клинок.
— Они хотели отрубить этому мальчишке руку, но я их остановила.
— Тихо! — Испепеляющий взгляд Александра остановился на ветеране. — Ты посмел поднять оружие на мою жену?
Грек в страхе рухнул на колени.
— Господин… я…
Александр махнул рукой, и двое мужчин подняли провинившегося на ноги и связали ему руки сзади.
— Удушить его! — коротко бросил Александр и, вскочив в седло, протянул руку Роксане. — Приведите юношу и свидетелей в зал приемов.
В запале ярости он рывком усадил ее позади себя. Они молча ехали по лагерю, пока не добрались до дворца.
— Оденься так, как приличествует твоему положению, и приходи в зал приемов через полчаса. Что ты делала в лагере?
Она спустилась на землю.
— А что ты там делал?
Он нахмурился, захваченный врасплох.
— Я? А, значит, ты видела Европу… Неужели ты ревнуешь, маленькая согдианка? — Он оставался невозмутимым.
— Я действительно тебя видела. Ты не можешь отрицать, что был с ней.
— Но почему я должен это отрицать? Неужели ты полагаешь, что до встречи с тобой я соблюдал обет целомудрия? К тому же негоже жене задавать мужу подобные вопросы. — Он пожал плечами. — Мы с Гефестионом делили многое.
Ошеломленная его откровением, она решила удержаться от резких комментариев, которые потом нельзя будет возвратить назад.
— Не было никакой необходимости подвергать наказанию этого солдата.
— Я знаю его всю свою жизнь. Он служил еще моему отцу.
— Тогда зачем ты приказал казнить его? Это лишено всякого смысла.
— Ты принадлежишь мне. Поднять на тебя руку означает посягнуть на мой авторитет. Я сделаю то же самое с любым, кто посмеет коснуться Буцефала. Причины не имеют значения, но установленные мною правила не могут безнаказанно нарушаться.