Но она уже согрешила шесть раз, если считать точно, а она считала. Аббатство Ньюфилд, служившее местом их идиллических встреч в детстве, превратилось в то, что она рассматривала как непрерывную оргию. Несмотря на тот факт, что по существу она уже «пала», Лиза не хотела становиться «падшей женщиной», образ которой служил объектом бесконечных проповедей ее отца. Конечно, выходом стала бы свадьба, но пока что Адам не затрагивал этого вопроса. Лиза решила сама заговорить об этом.
— О Господи! — воскликнула она, сжимая руками его узкий стан в тот момент, когда он довел ее до оргазма. — О, любимый мой…
Он скатился с нее, лег на бок, тяжело дыша. Его тело от испарины стало скользким. Хотя, как и всегда, дул ветер, но августовское солнце еще сильно грело. К тому же Адам Торн оказался темпераментным любовником. Он поднял с травы рубашку и отер ею лицо.
— Завтра приезжает моя тетка, — сообщил он. — Мне сдается, что она начнет приставать к отцу, чтобы отправить меня учиться в Оксфорд. Сегодня утром отец получил от нее письмо, и это его так расстроило, что он напился уже до обеда.
— Почему же он расстроился?
— Эта старая дева наводит на него ужас. Я видел ее один раз, когда мне было десять лет, она и на меня нагнала страху. Настоящая змея. Старшая сестра моей матери, леди Рокферн.
Лиза села, отогнала назойливую муху.
— Тебе хотелось бы поехать в университет? — спросила она.
— Не знаю, удастся ли это мне. Ты знаешь, что к учению я не очень склонен. К тому же, кто заплатит за это? Отец пропил большую часть своих денег, а дед не прислал нам за последние двадцать лет ни пенни. Но по традиции мои родичи учатся в Оксфорде. И думаю, что меня попытаются уговорить сделать то же самое. Может быть, где-нибудь подработаю, чтобы внести плату за обучение… Не знаю. Во всяком случае, не могу себе представить, зачем бы еще могла пожаловать сюда без приглашения моя тетка.
— Ты думаешь, она будет относиться к вам, как к бедным родственникам?
— А то? — Он обратил на нее свои темные глаза, и она увидела, как в них разгорается гнев. — Я знаю, что думают обо мне де Веры, по крайней мере догадываюсь. Для них я бедный родственник, невоспитанный мальчишка с дурными манерами, который не знает, как пишутся слова, и с которым попадешь в неловкое положение, коли пригласишь его на обед. Да и в любом случае в Оксфорде я не продержусь и семестра. Все они — орава чванливых снобов.
— Но ты же внук графа!
— Ну да, конечно, графа, которого я и в глаза не видел, который безо всяких веских оснований лишил наследства мою мать, человек, которого я ненавижу! — Гнев вспыхнул в его глазах, лицо посуровело, он поднялся, подошел к дверному проему развалин бывшего аббатства, чтобы осмотреть болотистую равнину. Ветер растрепал его волосы. Одной рукой он ухватился за сохранившуюся дверную раму, а другой потряс в воздухе, бросая вызов всему миру. — Чтобы ты провалился сквозь землю, милорд Понтефракт! — крикнул он. — Пусть тебя разжует и выплюнет сам черт. А если этого не сделает черт, то сделаю я сам! Иначе я буду поджариваться в аду, если не отплачу тебе за твое мерзкое чванство!