Я потянула за поводок сидящую у ног Мура Фриду.
– Вот еще что, Лиза, – Мур почесал за ушами вредину Фриду, морда у собаки была донельзя счастлива. – Я связался еще с двумя собирателями. Любителями русской старины. Один, внук мафиози, строил первые казино в Вегасе. Другой – даже не собиратель, а так… недоразумение: то ли его дядя, то ли отец приехал из Польши и работал на постройке электростанции – в Хувер Дэм. Сам он живет в городе по дороге в Лас-Вегас.
– А внук мафиози где обитает?
– В ближайшие дни – в Лас-Вегасе.
Я прекрасно поняла намек.
– Хорошо, – подумав с минуту, сказала я. – Возьму тебя с собой, но с одним условием. В Лас-Вегасе после встречи с мафиози и поляком я займусь своими делами, и ты мне мешать не будешь.
– По рукам, – ответствовал Мур, и мы расстались до вечера.
Я закопалась со сборами и в Санта– Монику поехала во второй половине дня, когда солнце уже стало склоняться к западу. Мур подробно объяснил, где его ребята оставили мою машину.
Естественно, ни у Сергея, ни у Вацлава времени подбросить меня к океану не нашлось, пришлось заказывать такси. Адрес мы нашли быстро, машина ждала в подземном гараже, и я со вздохом облегчения пересела в уютный салон «тойоты».
Времени до встречи с Муром оставалось немного, но я решила побаловать себя и полюбоваться закатом. Несмотря на то, что Санта-Моника находится совсем недалеко от Беверли– Хиллз, мне не так уж часто удается выбираться на океан.
Обычно осенними вечерами в Санта-Монике поднимается прохладный ветерок и многочисленные туристы сваливают в уют гостиниц. Найти парковку рядом с океаном в это время дня не представляет особого труда, но сегодня, к моему великому удивлению, все парковки оказались забиты.
Недоумевая, чем вызван такой ажиотаж, я медленно объезжала их одну за другой, круг за кругом. Около самой последней заприметила свободное местечко и поднажала на газ. К моей немереной досаде оно предназначалось для инвалидов. Подумав с минуту и рассудив, что вечером эта часть стоянки вряд ли срочно понадобится кому-нибудь из них, я решительно впихнула машину на свободный островок.
Хихикающая и целующаяся у въезда на парковку молодая парочка с осуждением посмотрела на меня. Чувствуя себя в душе последней свиньей и нарушительницей бесчисленных, но справедливых американских законов, я поинтересовалась у молодых людей, какие великие события происходят в предвечерней Санта-Монике. Оказалось, гуляла какая-то школа.
Я вытащила из багажника свитер, дневник Марины, перевод – весь измятый и в жирных пятнах от вонючих гамбургеров Мура – и не спеша пошлепала к вздыхающему невдалеке океану.