14 ноября. Ещё никогда я не находился в столь длительном бездействии. Даже не верится, что когда-нибудь выйду отсюда. Со мной ничего не делают, говорят - отдыхайте. От чего отдыхать?
Завершил чтение прозы Пушкина и порадовался, что именно с ним провёл здесь почти неделю. Ко мне подходили, спрашивали, что я читаю, и, узнав, улыбались - как будто услышали о добром знакомом. Пушкин сближает.
В палате с нами Ольга - патронажная сестра, которая ухаживает за Владимиром Витальевичем. Иногда ночует в палате, спит на скамейке. Полноватая, общительная, без комплексов. Рассказала, что какой-то хлюст пообещал жениться на ней, если она соберёт ему денег на машину. Собирает. Сегодня у неё здесь последний день работы, потому что её подопечный пошёл на поправку. Её ставка - 1 тысяча рублей в сутки. Она работала с ним 20 дней.
Наверное, большинство женщин легче приспосабливаются к мужчине, каким бы он ни был, чем мужчины к женщине. Знаю по себе: я искал женщину, в которой абсолютно всё было бы «моё», только мне предназначенное. Тогда как женщины (и некоторые мужчины) удовлетворяются хотя бы частью «моего» и легко сживаются с тем, что не «моё». Я знал одну весёлую, умную женщину, которая говорила: «Мне важно, чтобы муж был добрый, остальное дорисую...» В «Возвращении “Гардарики”», мне кажется, такой должна быть спасённая Рудольфом Апалёвым Лидочка Княжнина...
Поговорил с врачом - можно ли на выходные домой? Вообще-то у них это не принято, но, если что-то срочное, можно.
Спустился вниз, в приёмное отделение, чтобы переодеться. А там - профессор Еропкин и женщина-врач. Спросили: кто разрешил?
Кажется, «попался». Говорю, мне надо.
- Ни в коем случае! - повысил голос профессор. - А если что случится?
- Если очень надо - выписывайтесь, - сказала врач.
Пришлось вернуться на шестой этаж.
15 ноября. Приехали дочка и Саша. Привезли снимки строящейся дачи - уже возведены стены из белого деревянного бруса. Кажется, от фотографии пахнет лесом и смолой.
17 ноября. Меня оперировали, причём на это ушло не более 10-15 минут. Врач доволен. Я думал, будет наркоз, хотя бы местный, а прошло всё так, что я почти не почувствовал.
В палате меня поздравили и удивились, как быстро мне сделали операцию. Я предположил, что выпишусь в конце недели.
18 ноября. Утром пришёл мой лечащий врач, я попросился на выписку.
- С какой стати?
- Ну, мне же сделали...
- Мы вас должны понаблюдать.
Я похолодел. Нет слов.
Была Галина. Принесла бульон и курицу. От огорчения сразу всё съел.
19 ноября. Я не часто слушаю радио и смотрю телевизор. Но, если иногда подключаюсь, жду, что вот сейчас прочитают что-то из хороших писателей, что-то такое, от чего чаще сердце забьётся и что заставит ощутить себя частью Родины, частью моей страны. В советское время я слушал по радио «Капитанскую дочку», «Дубровского», «Василия Тёркина», «Судьбу человека», «Зимний дуб» и многое другое, отчего прерывалось дыхание, в восторге замирала душа и хотелось петь. А какие оперы звучали по радио вечерами, какие песни! И было ощущение, что самое лучшее в искусстве принадлежит тебе. Сейчас этого нет, по крайней мере, мне не удаётся «напасть» на такую передачу. Пожалуй, в России только «Детское радио» сохраняет чувство прекрасного и делает живые, умные передачи о тех и с теми, кто являет собой настоящих художников, а не пошлую попсу. Радуюсь, что наша Мария каждый вечер ждёт этой передачи и, в особенности, передачи «Детский театр. Цветной».