Тридцать лет прошло… — он взял ее руку и сжал в своей, не отводя глаз от лица девушки. — Только мне хочется поправить автора — не тридцать, а все шестьдесят прошли. Ах, Нафиса, Нафиса… Где мои тридцать лет…
И в ее душе что-то дрогнуло… Она не вырвала своей руки.
Прошел Новый год, такой утомительный, тяжелый… Для Нафисы праздник запомнился бесконечной чередой пьяных лиц. Она накрывала столы, носила тяжелые подносы, подливала вина, улыбалась, механически отбрасывая наглые руки, а самой не хотелось никого видеть. В праздничные дни девушка особенно остро почувствовала свое одиночество. Когда же она забудет Павла? Говорят, время лечит, когда же оно вылечит ее?! Сколько должно пройти, чтобы она забыла любимого?
Январь был таким тяжелым: народу в ресторане битком, каждый день аншлаг. Алексей Иванович в январе не заходил, он ей говорил раньше, что уедет. Как ни странно, Нафиса частенько думала о нем, оказывается, его дружба так много значила для нее. Она стала ждать, когда же он появится. Вот, и еще одна пятница прошла…
Вновь они увиделись в феврале, он, как обычно, пришел ужинать, и в первый же вечер после разлуки, придержав Нафису за руку, сказал:
— Я так соскучился по тебе… Не мог дождаться конца отпуска.
Любитель цветов! Ты стал неприметно Рабом хризантем.
— Я не хризантема, я же лягушка в пруду… — сердце у Нафисы радостно забилось, ей хотелось кинуться ему на шею.
— Да, не хризантема, скорее орхидея… Тебе здесь не место, затопчут. Орхидеи требуют особого внимания и ухода. Я хочу забрать тебя отсюда.
— Вы хотите, чтобы я переехала к вам?
— Предлагать руку и сердце в моем возрасте молодой девушке смешно, но я не хочу оставлять тебя в этом гадюшнике. Ресторан — не место для порядочной девушки, хватит тебе испытывать судьбу. Я сниму квартирку подальше от твоих подруг, поживешь там, отдохнешь немного, а потом подумаем, чем тебе заняться. Я хочу помочь тебе. Поступишь на курсы, подучишься, подберем достойную работу. Ты девушка умненькая, заслуживаешь большего, чем терпеть приставания пьяных мужиков. Английский у тебя уже совсем приличный, пора получить какую-нибудь профессию. Подумай, я тебя не тороплю.
Нафиса рассказала Тане о предложении Алексея Ивановича.
— Счастливая, конечно, иди. Сколько можно таскать эти подносы и смотреть на пьяные морды. Жени его на себе.
— Нет, что ты…
— Почему нет? Женатый?
— Не знаю, но дело даже не в этом. Я не влюблена в него. То, что я соглашусь воспользоваться его помощью, уже не очень порядочно, а ты хочешь, чтобы я сделала подлость… Я и так допустила в жизни много ошибок, — вспомнила она Павла, — больше не хочу так поступать.