— Николай? Тебе чего?
— Не понятно, что ли, чего…
— А ну стой. Еще шаг, и пристрелю! — Она быстро наклонилась и выхватила ружье из-под кровати, потом щелкнула выключателем настольной лампы.
Увидев, что она и в самом деле держит в руках ружье, тот остановился.
— Ты чего, ненормальная! Тебя же, дуру, жалею… Живешь тут без мужика полгода… А я вот сегодня смотрю, да ты вроде и ничего! Чего бабе-то одной пропадать?..
— Что, только сегодня разглядел, а раньше звал с собой зачем? Трепло… Уходи, закрой дверь за собой и больше в эту комнату не смей даже заглядывать, а то и правда пристрелю.
— Опоздал, что ли, место уже занято? Кто же такой шустрый? Серега? Или наш калека, Сашка?
— Дурак ты, Коля…
— Будь человеком, я же заснуть не могу, все время думаю, какая баба рядом лежит…
— То-то твой храп по всему дому разносится, каждую ночь слышу, как ты мучаешься от бессонницы.
— Да нет, раньше, конечно, спал, а вот сегодня совсем измучился, просто извелся, так и представляю тебя… голенькой. Ну ты же не девочка, понимаешь, каково это мужику сухостой терпеть… Аж болит…
Матильда повела ружьем, указывая дулом на дверь.
— Здесь не скорая помощь…
— Ну и ладно, мое дело предложить, твое — отказаться…
Заснуть она не успела. Снова появился Александр.
— Послушай, Вика, я все откладывал разговор на потом, когда мы сможем уехать отсюда, но не могу больше сдерживаться… Я люблю тебя…
— Давно ли? — вздохнула Матильда.
— Да как только увидел тебя. Но я же лежал парализованный, как я мог в таком состоянии говорить о любви? Мужик должен предлагать руку и сердце, только когда у него есть что дать женщине помимо этого. А пока мы заперты в этой дыре, я ничего не могу тебе предложить.
— Все правильно, вот и следуй своим намерениям: когда будет возможность уехать отсюда, тогда и поговорим.
— Да я бы потерпел, но боюсь, меня опередят. И я не уверен, что другие испытывают такие же чувства, как я. Возможно, у них это просто от скуки… — он сделал паузу, потом многозначительно произнес: — А может из каких-то своих соображений.
— Спасибо, что предупредил. Только я думаю, ты вздумал приударить тоже от скуки. Спокойной ночи.
— Погоди… — он взял ее за руку. — Неужели не чувствуешь, мы же с тобой дышим в унисон, послушай…
Саша прижал ее руку к груди.
Матильде показалось, что и в самом деле сердца у них стучат в одном ритме. Ладонь была такой сильной и нежной… В другое время она бы продолжила этот разговор, но тошнота…
— Уходи, спокойной ночи…
Она встала и повернула за ним ключ, и вовремя, потому что через минуту в дверь снова принялся настойчиво тарабанить Николай.