Можно подумать, она бы не услышала, как Вера бегает без колокольчика!.. Завязала шарфом себе глаза и долго старательно пыталась случайно не поймать девочку. Но стоило ее схватить, и та начинала снова:
— Еще! Давай еще!
Потом они немного изменили игру. Теперь играли на улице, и Вера бегала там с колокольчиком, пряталась за углом дома и звенела изо всех сил, а Матильда притворялась, что не поймет, откуда идет этот трезвон. Бедные воспитатели в детсадах! Да им надо памятники при жизни ставить… Тут на хуторе и делать больше нечего, а возиться с ребенком все равно лень. А Вера теперь ни в какую не хотела ложиться спать, не получив своей ежедневной порции удовольствия.
— А где мы будем играть сегодня? — приставала она к Матильде с самого обеда.
— Пошли вон туда, среди валунов будем прятаться.
Они прошли за ограду.
— Только в ту сторону не бегай, — махнула Матильда рукой, — ты же помнишь, какая там глубокая яма?
— Помню.
По тропинке углубились в каменистую долину, остановились у громадного валуна. Матильда отвернулась к нему и принялась громко декламировать детскую считалку. Надо же, какие глупости помнятся всю жизнь!
— Эники-беники ели вареники…
— Я спрячусь и позвоню, — крикнула издали Вера.
— Хорошо.
Какой же смысл тогда прятаться, если она собирается звонить из укрытия? Ну и логика у ребенка…
Звуки в этой долине разносились далеко. Матильда слушала топот крепких детских ножек в сопровождении легкого перезвона, потом мелодичный звон колокольчика стал более громким, непрерывным, значит, пора искать, а так не хотелось шевелиться. Сейчас бы подремать вот здесь, у теплого валуна, на солнышке, но колокольчик настойчиво звякал… Вздохнув, Матильда пошла искать. Ей не хотелось блуждать меж валунами, и она сразу подошла к Вере. Та радостно засмеялась.
— Еще, еще! — разумеется, кто бы сомневался, еще не один раз…
Наконец Вере надоело прятаться, и она потребовала:
— Теперь ты, — сунула колокольчик в руки Матильды.
О, господи! Когда же она наиграется? Матильде казалось, что она возненавидит всех детей после этого заключения с Верой. Честно говоря, она иной раз с трудом сдерживалась, чтобы не влепить оплеуху надоедливому ребенку.
— Ладно, рассказывай считалку, а я пойду прятаться.
Вера, отвернувшись к валуну и крепко зажмурив глаза, громко, с воодушевлением начала декламировать незамысловатый стишок.
Матильда огляделась, совсем рядом увидела Менял и пошла к ним. Протиснулась в щель меж громадными обломками. Там, посередине, как и говорил Игорь, действительно было довольно свободно, этакий пятачок с гладким камнем в центре. Она уселась на этом круглом постаменте, крикнула Вере: «Все! Ищи!», и зазвонила в колокольчик. Камни вокруг загудели, запели, повторяя ее слова и звон, бесконечно отражая их от вогнутых стен. Матильда почувствовала себя словно внутри железной бочки, по которой кто-то снаружи ударил лопатой — так все гудело. В голове у нее возникло ужасно неприятное ощущение, стены поплыли перед глазами, а потом она отключилась. Очнулась от Вериного голоса: