— Вы очень любезны…
По ее голосу каким-то образом можно было догадаться, что у нее миленькое лицо.
— У меня часто являлось желание, — тихо произнесла она, — поселиться здесь. Вы понимаете, какое-то непонятное желание…
— Конечно, непонятное, — ответил я.
Она взглянула на меня, словно впервые заметив мое присутствие, как бы пораженная тем, что стоит и разговаривает со мной. Я тоже был поражен. Она стояла непринужденно, как женщины из журнала Джорджа Барбье «Falbalas et Fanfreliolies», умеющие стоять непринужденно; руки она держала в карманах светло-коричневого жакета-le sport, ярко блестевшего при свете фонаря; жакет был сильно открыт у шеи, и на нем красовался высокий воротник из меха выдры. Я знал это потому, что когда-то у Меня был приятель, занимавшийся набивкой чучел. Маленький красный слон шествовал по тому кусочку платья, который я мог видеть; платье было темного цвета и не pour le sport.
— Может быть, вы правы, — неуверенно сказала она.
Должен сознаться, у меня не было ни малейшего представления, о чем она говорит.
Я пошел впереди нее по темной узкой лестнице, держась одной стороны, зажигая и бросая спички, как я привык делать за последние шесть лет. В нашем доме было три этажа, но в первом никто не жил, если не считать мышей.
Вероятно, она только что Возвратилась из чужих краев; вокруг нее совершенно явственно веяла атмосфера многочисленных приключений. Но я смотрел на нее братскими глазами, интересуясь ею только потому, что она была сестрой Джеральда Марча. Ибо во всех других отношениях он был человек, исполненный недостатков. Кто бы мог это подумать! Она сказала:
— Однако и темно же здесь!
— Да, — сказал я, зажигая о стену еще одну спичку.
Я знал, что, у Джеральда есть сестра, но почему-то думал, что она еще учится в школе…
— Мне кажется, — сказала она любезно — она слегка Споткнулись, и я поддержал ее, — что никто не может знать всего. Что это, мыши в нижнем этаже? Крысы? Неужели?.. Когда-то мы с Джеральдом обнаружили сильную тенденцию быть близнецами, хотя говорят, между нами был промежуток целый час. Я пришла к концу этого часа, — c трудом, медленно поднимаясь по мрачной, узкой и затхлой лестнице, она сообщала эти ненужные сведения бесстрастным и слегка хриплым голосом. Когда мы достигли моей площадки, я спросил, видела ли она Джеральда за последнее время?
— Нет, — шепотом ответила она, — не видела уже много-много лет. Вероятно, около десяти. Не думаете ли вы, что это объясняется тем, что когда-то мы чуть было не стали близнецами?
Я ничего не сказал, так как в это время напряженно думал.