— Кекс хочешь, Тесса?
— Нет, спасибо. Как ты напугала нас, детка.
— Прости.
— Ты не виновата, зайка, только уж пожалуйста, больше так не делай.
— Ладно.
— А как ты на самом деле слышишь?
— Когда приставлю руку к здоровому уху — как будто я в бассейне. Теперь если учительница скажет: «Корра Тарррно (она нарочно так рычит), ты опять не слушаешь!» — я сделаю вид, будто совсем оглохла.
Эту девочку никакая болезнь не сломит. Она не переставала удивлять меня.
— Жалко, я быстро устаю и грудь болит. Думала, сегодня вообще не усну, а уже засыпаю.
— Ничего страшного, ты еще только выздоравливаешь.
— Побудь со мной, крестная.
— Конечно.
Она указала на свой глаз, затем на сердце и наконец на меня.
— Опять язык глухих?
Кора кивнула. Я сделала то же самое: глаз, сердце, ты. И подняла два пальца. Кора улыбнулась. Я укрыла ее больничным одеялом.
— Тебе не холодно?
— Не-а.
— Извини, что не могла прийти раньше.
— Ничего, — сонно пробормотала Кора. — Хэлен приходила.
Я вздрогнула.
— Что?!
Кора не ответила.
— Кора!
Ее глаза закрылись, она уснула. Я тихо поцеловала ее в лоб и вышла из палаты.
Стоя на холодном тротуаре, я слушала вой сирены приближающейся к больнице «скорой».
— Маргерит, это Тесса. Пожалуйста, перезвоните мне…
— Ку-ку!
Я подпрыгнула.
— Бен! Ты чего не на работе?
— Отпросился — наврал, что болею. Как представил, что три дня тебя не увижу, и не выдержал. Давай сегодня побудем вместе.
— Где же ты был все это время?
— Сидел в «Старбаксе» и смотрел на двери больницы. Чуть не пропустил тебя — думал, ты там дольше пробудешь.
Я занервничала.
— Кора уснула.
— Ну так пойдем обедать.
— Скоро Билли вернется.
— И что?
— Она может увидеть нас.
— Подумаешь! Я пришел к Коре, тут мы и встретились.
Мы с Беном и Корой семь лет играли в счастливую семью, — но это были уже не игрушки.
— Сначала давай все проясним, Бен.
— Ты права, но… — Он приложил ладони к моим щекам. — Я не могу без тебя.
Я накрыла его ладонь рукой, прижалась к ней губами. Он притянул меня к себе и обнял за плечи, я уткнулась губами в его шею. Мы стояли среди бела дня на Фулхэм-роуд, возле лондонской больницы, и я не думала о том, что нас могут увидеть. Он поцеловал меня в лоб, я его — в щеку. С другой стороны, что тут такого? Мы и прежде так целовались. Но сейчас не могли остановиться. Бен осыпал поцелуями мое лицо, потом снова приложил ладони к щекам и прильнул к губам, так что у меня закружилась голова. Мы будто срастались телами и губами, которые отказывались подчиняться нам. Когда Бен наконец отстранился, я едва отдышалась.
— Вот поэтому нам пока нельзя встречаться, — задыхаясь, выговорила я.