— Если пятнадцатилетний парень не знает, чем могут заниматься друг с другом девчонки, — что он за парень? — ответила я за Каспара.
За что получила от него широченную зубастую улыбку и облегченно вздохнула. Ради такой улыбки стоило возвращаться на родину.
Ник тормознул перед моим домом. В нашем суперсовременном жилом комплексе полно квартир куда лучше моей, а мне — спасибо правительственной инициативе — досталась одна из двух студий, без которых застройщики не получили бы разрешения на строительство. Я — специалист высшей квалификации и хозяйка квартиры с видом на реку, предмета моей радости и гордости, пусть и невеликой.
Швейцар вгляделся в обшарпанный бурый «вольво», узрел меня за окном и замахал обеими руками.
— Вот я и дома!
Пока Ник и Каспар таскали мой багаж в холл, я бросилась к Роману здороваться. Если не считать моего давнего друга Бена, Роман знает обо мне больше, чем кто-либо другой. Это он, почти шестидесятилетний эмигрант из Грузии и обладатель застарелого артрита в колене, вызвал полицию, когда бывший босс полночи ломился ко мне. Это Роман загородил собой дверь и не впустил непрошеного гостя. Роман изучил почерк моего бывшего, фильтровал мучительные для меня послания, которые почтальон носил охапками, и предупреждал меня о них заранее. А еще Роман умеет не замечать ночных гостей всех форм, размеров и цвета кожи. Несколько раз ему случалось помогать мне отыскивать нужную кнопку лифта и в экстренном порядке доставлять меня в квартиру.
— Добро пожаловать домой, мисс Кинг! — Роман энергично потряс мою руку.
— Привет, Роман.
— А я дни считал! Столько всего накопилось…
Мы с Романом часто сплетничаем о соседях.
— Жду с нетерпением.
Ник и Каспар уловили намек.
— Что ж. Оставляем тебя на попечение джентльмена. Еще раз — с возвращением.
— Спасибо, Ник. И спасибо, что подвез, хотя не стоило беспокоиться…
— Да я понимаю. Но Франческа прибила бы Каспара, если бы я не увез его из дома. Все равно куда, хоть в Хитроу.
Я улыбнулась, гадая, понимает ли Ник, насколько преуменьшает свои заслуги. Ничего он не понимает. Это ведь Ник, самый добродушный из всех моих знакомых мужчин. Вот только я больше не желаю быть ничьей последней надеждой.
Ник шагнул к двери.
— Франческа не успокоится, пока не услышит, что тебе полегчало. Ведь правда? Тебе легче?
О чем это он? Думал, я смирилась с тем, что в битве за внимание друзей всегда проигрываю их детям? Или с тем, что меня домогался собственный босс? Или с отсутствием семьи? Пустотой? Одиночеством?
— Разумеется, — улыбнулась я.
— Отлично. Так ей и передам. — Ник ушел счастливый. Поверил мне на слово.