— Послезавтра.
— Совсем скоро, — воскликнула Эбби.
— Так будет лучше. И вот еще что… Когда я объяснила Эдварду свое решение, он уехал, и вот уже три дня его нет дома. Я не знаю, где он… Простите меня.
— Ты не виновата, — возразил Джек.
Джудит вскочила с дивана и схватила телефон.
— Автоответчик! — простонала она. — Он снова исчез, спрятался, как дикий зверь. Один раз мы уже такое пережили, а теперь опять! Нет, это слишком! Видеть тебя не могу!
Красная от злости, она швырнула мобильник и больше не смотрела в мою сторону.
— Мне пора, — сказала я и направилась к двери.
Все трое последовали за мной. Краем глаза я увидела, как Джек обнимает жену за плечи. На их лицах проступили грусть и тревога. На пороге Эбби снова обняла меня:
— Давай о себе знать.
— Спасибо за все, — ответила я, чуть не плача.
Я сжала ее в объятиях, поцеловала Джека в щеку и повернулась к Джудит.
— Провожу тебя до машины, — бросила она, не глядя на меня.
Я открыла дверцу, положила внутрь сумку. Джудит молчала.
— Я потеряла подругу? — спросила я.
— Ты поступаешь как полная идиотка. А мне уже надоело все решать за брата…
— Ты позаботишься о нем?
— Не волнуйся, задницу я ему точно надеру.
— Не знаю, что тебе сказать. Мне хотелось бы, чтобы…
— Знаю, — оборвала она, посмотрев мне прямо в глаза. — Если захочу, можно будет приехать к тебе в гости в Париж?
— В любой момент.
Я снова заплакала и увидела, что и у Джудит глаза на мокром месте.
— А теперь давай, катись.
Я обняла ее на прощание и забралась в машину. А потом уехала, больше не оборачиваясь.
Я сделала генеральную уборку, чтобы не оставлять в доме никаких следов своего пребывания. Чемоданы были собраны и выставлены в прихожую, а затем перекочевали в автомобиль. Закрывая багажник, я бросила взгляд на соседний коттедж, безнадежно пустой. Последние часы в Ирландии я провела в полном одиночестве.
Ночь накануне отлета я просидела на диване, невесть чего ожидая. На рассвете я положила конец этой пытке. Проглотила кофе и закурила, потом в последний раз обошла свои бывшие владения.
На улице было пасмурно, шел дождь, и на меня обрушились порывы ветра. Ирландский климат не собирался оставлять меня в покое, и я еще буду по нему скучать.
Когда я запирала дверь, меня замутило. Я прислонилась лбом к косяку. Пора было ехать. Я обернулась к машине и застыла на месте. Возле нее стоял Эдвард, его лицо ничего не выражало. Я побежала и, рыдая, бросилась в его объятия. Он обнял меня, погладил по волосам. Я изо всех сил вдыхала его запах. Его губы прикоснулись к моему виску, потом крепко прижались к нему. Это придало мне храбрости, и я подняла на него глаза. Он положил на мою щеку свою большую ладонь, и я задержала ее. Я попыталась ему улыбнуться, но у меня ничего не получилось. Руки, которыми я за него цеплялась, разжались. Он впился взглядом в мои глаза, и это было в последний раз — я знала. Потом он ушел в сторону пляжа. Я села в машину и включила зажигание. Так сильно ухватилась за руль, что суставы побелели. Последний взгляд в зеркало заднего вида — он стоит под дождем, лицом к морю. Слезы застилали мне глаза. Я смахнула их и тронулась с места.