Я вышла из такси возле «Счастливых людей». Водитель поставил мои чемоданы на тротуар. Кафе было закрыто. Феликса не видно. Я стояла перед запертой дверью. Прильнула к стеклу витрины. Внутри было темно и пыльно — так, во всяком случае, мне показалось. Я села на чемодан, закурила и стала глядеть по сторонам.
Итак, я вернулась на исходную позицию. Ничего не изменилось: куда-то спешат горожане, сумасшедшее дорожное движение, суета в магазинах. Я успела забыть, какими раздраженными выглядят парижане. Стоило бы включить в обязательную школьную программу стажировку в ирландской атмосфере человеческого тепла. Сейчас я искренне так думала, но твердо знала, что через пару дней у меня будет такое же бледное и не слишком доброжелательное лицо, как и у остальных.
Я торчала на тротуаре уже час. Вот вдалеке появился Феликс. И я заметила, что с ним что-то не так. Феликс жался к стенам домов, надвинув кепку, пряча лицо за воротником куртки. Когда он поравнялся со мной, я увидела его забинтованное лицо.
— Ничего не хочу слышать, — заявил он.
Я расхохоталась:
— Теперь я понимаю, почему у нас закрыто.
— Только твой приезд смог вытащить меня из дому. Черт возьми, это и впрямь ты. — Он ущипнул меня за щеку. — С ума сойти, ты будто и не уезжала.
— Знаешь, я себя как-то странно чувствую.
Накопившаяся усталость давала себя знать.
Я скользнула в его объятия и расплакалась.
— Не надо так из-за меня расстраиваться. Это всего лишь сломанный нос.
— Идиот!
Он прижимал меня к себе и тихонько баюкал. Я начала смеяться сквозь слезы:
— Ты не даешь мне вздохнуть.
— Действительно собралась жить наверху?
— Да, это то, что надо.
— Хочешь поиграть в нищую студентку? Имеешь право.
Он помог мне отнести наверх чемоданы, надавив плечом, чтобы открыть входную дверь.
— Ой, как больно!
Я хихикнула.
— Заткнись!
У входа в квартиру он протянул мне ключ.
Я открыла дверь, вошла и с удивлением увидела громоздящиеся одна на другой коробки.
— Это еще что?
— То, что я смог спасти, когда освобождали твою квартиру. Эти старики — настоящие пираньи. Я все хранил здесь в ожидании твоего возвращения.
— Спасибо.
Я безостановочно зевала, а Феликс безостановочно говорил. Потом разнообразия ради он заказал пиццу, и мы ее съели, усевшись на полу вокруг коробки, заменившей нам столик. Он в подробностях рассказал, как сломал нос, — мрачная история после вечеринки, на которой было выпито больше, чем нужно.
— Послушай, — прервала я, — у нас полно времени, я валюсь с ног, а завтра нам нужно быть в форме.
— Зачем?
— «Счастливые люди» — это тебе о чем-то говорит?