Огромный столб воды поднялся в воздух.
Жан так громко засмеялся, что Ин удивленно спросила:
– У тебя все в порядке?
– Огонь! – раздалась команда с капитанского мостика, и в сторону противника полетели ядра.
Один из снарядов попал в небольшое вражеское судно, и оно накренилось, стало погружаться в воду. Просвистело около десятка пуль, почти рядом.
– Ин, не высовывайся, – кричал Павел. – Из ружей палят.
– Я засек, откуда идет огонь, – сказал Жан. – Заряжай, сейчас я это осиное гнездо разнесу.
Очередной выстрел попал в цель, туда, где скопилось около двух десятков шведов. Они вели огонь из ружей, не давая поднять голову морякам, а тем временем с кормы приближалось сразу два баркаса. Они одновременно дали залп из пушек, и несколько снарядов повредили палубу. Это было уже серьезно.
Павел схватил сразу три мушкета и стал вести огонь по неприятелю.
– Огонь! – кричал командир, но некоторые орудия почему-то молчали. – Огонь, кто живой! Пли…
Павел высунулся из-за борта и вел прицельный огонь по врагу, отбрасывая мушкеты, которые тут же заряжали Ин и подбежавший раненый солдат.
– Я вам сейчас помощь окажу, перевяжу, – вспомнила свои обязанности Ин.
– Потом, – сказал солдат. – Отобьем атаку, там видно будет.
Павел стрелял непрерывно. От страха у Ин тряслись руки. Она что-то шептала себе под нос, подавая ему оружие.
– Чего ты так высунулся! – кричал Ник. – Уйди в укрытие.
Пули противника летели одна за другой и свистели вокруг, а Павел стоял во весь свой рост, протягивая руку за вновь заряженными мушкетами.
Подбежали на левый борт еще около десятка моряков и тоже открыли огонь из ружей.
– Подкрепление вовремя, – заметил Ник, не переставая посылать горячий свинец противнику.
По правому борту тоже стали стрелять орудия. Шведы пошли в обход корабля. Их было так много, что остальные суда государя с трудом сдерживали их натиск. Справа тонул очередной баркас: люди бросались в воду, взывая о помощи. Две шнявы, потопленные шведами, в считанные секунды скрылись в пенной воде, увлекая за собой весь экипаж.
Павел стоял на корме и наблюдал за гибелью русских моряков. Он с досады закусил до крови губы и помчался к ближайшему орудию, где остался в живых только один матрос, да и тот, в растерянности, не знал, что ему делать. Рядом лежали окровавленные тела его товарищей, сраженные меткими попаданиями снарядов противника.
– Заряжай! – что было сил закричал Павел и стал наводить пушку на приближающийся корабль противника. – Быстрее, чего копаешься?
– У меня нога перебита, – ответил солдат, волоча за собой окровавленную ногу.