— Что это значит?
— Это значит то, что я хотел бы жить в реальности удобной для представителей моего вида, я хотел бы культивировать ценности характерные моим сородичам, а не обслуживать подлые интересы жадного чуждого племени.
Святослав, прищурясь, смотрел на меня долгим холодным взглядом.
— Но ты ведь для этого не владеешь элементарными навыками бойца, — произнес он наконец.
— Зато у меня есть пламенное желание. И этого достаточно для начала.
— Да? — опять испытующе оглядывал меня Святослав. — Тогда, может, с сегодняшнего дня и начнем овладевать средствами сопротивления?
— Начнем, — ни на секунду не задумываясь отвечал я.
Так и закончился непродолжительный пролог, предваривший мой путь упорных упражнений в осваивании новых для себя трудов.
Возле обширного ярко-голубого бассейна на огромном топчане обтянутом белой лайкой покоится необъятное тело Розы Цинципердт. Кое-где в складках жира просматриваются лоскуты лиловой ткани — это детали купального костюма. Роза лежит навзничь, лицо покрывает широкополая шелковая панама цвета моркови. Панама шевелится, очевидно потому, что челюсти Розы привычно пережевывают какую-нибудь пишу. И действительно, с правой стороны от нее к топчану примостился маленький столик с разного рода закусками. Жарко, — все гигантское синюшное тело Розы вспотело. Невдалеке под оцепеневшей сенью готовящейся расцвести акации тоскуют двое охранников в белых рубашках, затянутых у горла черными галстуками.
По бортику бассейна с большим сачком в руках прохаживается Максим. Время от времени этот его сачок разлаживает идиллическую недвижность глади бассейна, — Максим собирает упавшие в воду листья.
— Не понимаю, Роза, — перешибает едва слышное пение крыльев зеленых стрекоз, проносящихся над бассейном, голос Максима, — у нас… у тебя здесь штат прислуги под две сотни человек, почему я должен бегать вокруг бассейна с сачком, вытаскивать эти хреновы листья…
— Какие листья? — доносится из-под морковной панамы невнятный голос жующей Розы.
— Ну, дурацкие… В пятидесяти метрах отсюда какой-нибудь садовник наверняка подстригает цветочки… Он запросто мог бы…
— Садовники у меня, — продолжает жевать Роза, — специалисты высокой квалификации, они выполняют сложную работу. А ты все равно бегаешь тут… в узких красных плавках. И потом, ты же знаешь, мне приятно, когда ты проявляешь заботу обо мне. Лично. Или тебе это неприятно?
От слов этих лицо Максима перекашивает, он не пытается этого скрыть, поскольку физия его мучительницы закрыто панамой.
— Почему же неприятно… Просто…
— Скоро все в твоей жизни станет еще проще, — продолжает Роза.