От собственной догадки Субботина бросило в пот. Он взглянул на Женю — интересно, штурман настоящий или тоже результат извращений над его мозгом?
Где-то издалека донёсся слабый стук, будто дровосек рубил неподатливый ствол. Неподатливый потому что он никак не мог его перерубить и стучал с утра до вечера с периодичностью часового механизма. Бум! Десять секунд пауза и снова — бум! Сергей даже голову не поднял, потому что был уверен — стучит у него в мозгу. Но неожиданно встал Гаспар и тоже прислушался. Стук также услышал один из гребцов и, обрадовавшись, показал чуть правее вперёд. Потом его услышали остальные и почему-то пришли в необычайный восторг. Субботин посмотрел на штурмана, но Женя лишь пожал плечами. Ответ попытался дать Эмиль. Увидев озадаченные лица русских, он порылся в памяти, чтобы подобрать подходящее слово, но вылетело только перековерканное матерное. Тогда он схватил Голицына за плечо и, дав раздолье родному испанскому, закричал:
— Мы доплыли домой! Мы не промахнулись! Гаспар — лучший шагомер на всю аквасферу!
Шагомер Гаспар поднял деревянную колотушку и ударил в борт галеры. Раздался громкий, зычный-стук, будто загудел гигантский барабан. Их услышали и тут же откликнулись частым стуком. Гаспар на слух определил направление и подправил руль. Звук приближался, и теперь стучали совсем рядом. Гребцы радостно навалились на вёсла, и через минуту из тумана выплыло странное нагромождение из сцепленных в одно целое небольших кораблей, лодок и парусников с выстрелившими в небо мачтами. Когда они подплыли ближе, Субботин увидел, что это вовсе не пристань с пришвартованными судами. Это был остров, сделанный из кораблей.
Большие деревянные баркасы стояли первым ярусом на воде. Лодки поменьше громоздились на их палубе. Между собой они соединялись узкими трапами. На некоторых даже были перила. Однако напрашивающийся вывод, что перед ними ничто иное как свалка отслуживших судов, мешало сделать одно, резко бросающееся в глаза обстоятельство. Из воды на корабли тянулись зелёные лианы, точно такие, какими их угощал Эмиль. Словно виноградная лоза, стебли ползли вдоль бортов, обвивались вокруг лееров, заползали в выбитые иллюминаторы, паутиной опутывали полуразрушенные рубки и антенны.
Гаспар направил галеру к выступающему из общего клубка причалу. В отличие от других, его палуба казалась очищенной от лиан. Гребцы вздёрнули ввысь вёсла, и в следующую секунду борт галеры гулко приложился к деревянному настилу причала. Их встречали. С десяток таких же оборванцев поймали брошенные верёвки и набросили на отполированные пни, торчавшие по краю палубы. Не дожидаясь полной остановки, выпрыгнули гребцы. Гаспар оглянулся, осмотрел хозяйским глазом дно галеры и приказал Субботину с Голицыным выбираться вслед за остальными. Перебросив канаты на стрелы нависающих над водой деревянных кранов, гребцы завели их в лебёдки и подняли галеру над водой. Через минуту она уже стояла на палубе. Днища, с которых хлынули потоки воды, тут же досуха вытерли тряпками. Выполнив свою работу, гребцы не покидали плот. По тому, как они переминались с ноги на ногу и поглядывали на Гаспара, Сергей понял, что ожидается чьё-то прибытие.