бы сделать это, если бы побежали, быстро. Движущуюся цель поразить труднее.
Но если мы попытаемся, кого-нибудь могут подстрелить. Я смотрю на Ноя, Шарлотту, Себастьяна. Я не могу. Не могу рисковать, что их ранят.
Сверху слышу скрежет и поворачиваю голову на звук. Ребекка проскальзывает в дверь и спешит по деревянной дорожке. Даже отсюда мне видно, что у нее в руке нож.
– Оставайся на месте, Амелия, – говорит Мэдисон. В моей голове начинают крутиться колесики.
– Черт, – шепчет Себастьян.
Мы в ловушке. Если Ребекка – это Амелия, значит, я права, что Мэдисон – это...
– Кир, – спокойно отвечает Амелия. – Просто отпусти их. Как мы и обсуждали.
Я поворачиваю голову к Мэдисон – к Киру.
– Это был ты? – спрашиваю его, уже зная ответ. – Все это время?
Он улыбается.
– Конечно, я. Лишь сожалею, что ты не смогла понять этого раньше. До этого.
Справа от себя я слышу звук обуви по асфальту. Кир слышит его в тот же миг и разворачивается, направляя пистолет на Себастьяна, который, скользя, останавливается.
– Не геройствуй, Себастьян, – со вздохом говорит Кир. – Я не хочу тебя убивать.
– Кто-нибудь объяснит мне, что вообще происходит? – требует Ной. – Мэдисон, зачем ты это делаешь?
– В последний чертов раз, я не Мэдисон! – Лицо Кира перекосила ярость.
– Это Кир, – печально говорю я. Кир одобрительно кивает, словно я его способная ученица.
– Вы, ребята, разыгрываете меня, да? – Лицо Ноя блестит от пота, или тумана, или и того и другого.
– Он немного тормознутый, не так ли, Сера? – Кир пистолетом указывает на Ноя. – Я удивлен, что ты не сказала ему правды о себе. О нас. Но опять же, для этого нужна смелость. Которой у тебя, понятное дело, нет.
Гнев поднимается во мне, сметая все на своем пути.
– Я же сбежала от тебя?
– Побег – акт трусости. – Кир выплевывает слова. – И ты даже не смогла сделать все правильно. Если бы ты действительно не хотела быть найденной, ты бы избавилась от того тела и заняла другое. Ты бы сбежала из страны.
Все внимательно смотрят на нас, слушая. Даже Ной, который, кажется, временно признал, что мир обезумел, что его друзья сошли с ума.
– О, значит я трусиха? Просто потому, что отказываюсь быть убийцей? Просто потому, что не хочу прерывать человеческие жизни ради собственного блага? – Мой тон опасно приближается к истерике. – Ты убил Эли. Ты убил Мэдисон. Ты чудовище.
– А ты убила Джареда, – отмечает он.
– Потому что он собирался убить меня.
– Большая разница, – заявляет Кир. – И вообще я сомневаюсь, что Джаред убил бы тебя. Если бы я узнал, что он пытается найти тебя, – он делает паузу, заметно раздраженный, и мне становится интересно, рассорились ли Джаред и Кир, – я бы приказал ему вернуть тебя ко мне. Туда, чему ты принадлежишь, мог бы я добавить.