Море шуршит за спиной, когда Ингрид, взяв Сансу за руку, тянет ее прочь от берега.
Санса улыбается и одними губами произносит то, что однажды обязательно скажет вслух.
Там, где день сольется с ночью.
Там, где обязательно будет тепло.
БЕЗ КОНЦА И КРАЯ
Утром море сонное. Оно лениво катит свои воды к берегу, лижет мокрым языком камни и особо вкусные забирает с собой, чтобы позавтракать.
Утром море безмятежное. Оно не шумит угрюмо, пока внутри него зреет шторм и бурлят эмоции, выплескивающиеся на те корабли, что не успели найти свой причал. Оно чуть слышно ворчит на крикливых чаек и хотело бы задеть их крылья всплеском воды, но не дотягивается.
Утром море холодное. Оно морозит ноги, пробирается под кожу и по венам движется вместе с кровью к сердцу, где истаивает солью, вырывающейся обратно вместе с дыханием.
Утром море…
Ингрид трясет головой, получше накидывает лямку сумы на плечо и прибавляет шаг.
Нужный город впереди. Встречные путники заверили их, что порт там исправен, а корабли надежны и доставят кого угодно, куда угодно. За монеты, разумеется. А где-то на самом дне сумы еще бренчит пара-тройка золотых. Ингрид надеется, что этого хватит, а Санса смеется и уверяет ее, что они в любом случае попадут на корабль. Правда, отказывается уточнять, как именно.
Ноги у Ингрид стерты до крови. Слишком много пришлось пройти, слишком много пробежать. Целебные травы закончились: зимой сложно отыскать новые. Санса бережно смывает кровь с кожи Ингрид по вечерам, а утром слезы снова умывают лицо, когда приходится натягивать сапоги.
Мокрый песок просачивается сквозь треснувшие подошвы, забивается в обувь, царапающе раздирает раны. Ингрид кусает губы, когда никто не видит, и улыбается Сансе, едва та, будто почуяв что-то, оборачивается с тревогой.
- Пришли, - выдыхает Санса чуть погодя, и в выдохе ее чудится облегчение. Ингрид догадывается, что спутница ее тревожилась о возможных опасностях, которые могли бы настичь их у самой цели. Настичь – а сражаться пришлось бы одной Сансе, потому что у Ингрид нет ни сил, ни возможностей, чтобы противостоять злу. Она хочет всего лишь одного: убраться как можно дальше отсюда, от холода и равнодушных богов, милости от которых нельзя допроситься.
Корабль не ждет их, покачиваясь на волнах. У пристани нет ни единого судна, готового принять их на борту. Ингрид в отчаянии. Они шли так долго, стерпели столько всего, а теперь получается, что нужно идти дальше?
Ее отчаяние материально. Оно стекает кровью в тяжелые разбухшие сапоги и режет песком по венам, сдирая кожу.