- Я все устрою, - обещает Санса, и уверенности в ее голосе слишком много. Ингрид хочет верить ей, поэтому кивает, прикрывая глаза. Она верит – и поэтому не спрашивает, как Санса устроит невозможное, откуда возьмет корабль. Она верит – поэтому сидит и ждет, когда вернется та, в чью страну они мечтают попасть.
Санса уходит, не оглядываясь. Перечитывает камни на мостовой, уворачивается от лошади, несущейся прямо на нее, и сворачивает за угол. Шумная толпа тут же втягивает ее в себя, крутит, вертит, планирует запутать, но Санса умеет находить выходы отовсюду. Вот и теперь она ловко лавирует между людьми, придерживая ножны.
Санса никого не ищет. Она в чужом городе, среди незнакомцев, и нет ничего, что она могла бы найти здесь полезного для себя. Все, что нужно, спрятано в медальоне, болтающемся на тонкой, почерневшей от времени, цепочке, обвивающей шею. Санса снимает медальон, когда оказывается одна возле старого, полуразрушенного дома. Кладет на ладонь, открывает и с толикой нежности смотрит на маленькое изображение корабля, несущегося по волнам.
Слова на почти забытом языке срываются с губ: долгое, очень долгое время Санса говорила только на северном языке, он стал ей родным, как и Ингрид. И вот теперь пришло время вспомнить те заклятья, которым обучила Сансу мать. Санса никогда не верила в то, что это ей пригодится, но слова слишком цепко врезались в память, от них было не избавиться.
Серый дым срывается с медальона, на мгновение закрывает собой изображение корабля, а затем, ссыпаясь на пальцы пылью, обнажает пустоту: парусного судна нет больше на нарисованных волнах. Санса удовлетворенно улыбается и выдыхает. Она не умеет колдовать, не должна уметь. Она – воин. Но ради Ингрид готова и не на такое. И можно забыть на время о том, что любое колдовство требует высокую плату. Слишком высокую.
Ингрид встречает Сансу на пристани и кидается навстречу. Глаза ее блестят, на губах бродит удивленная улыбка.
- Они не ждали кораблей, - сбивчиво начинает она, и Санса обнимает ее правой рукой: левая плохо слушается, а вены уже начали чернеть.
- Но какой-то появился? – Санса смотрит поверх головы Ингрид, на белые паруса, на обшитый дорогим деревом борт. Корабль из медальона ждет их, покачиваясь на волнах. Санса видит капитана и нехотя кивает ему, когда он снимает широкополую шляпу, приветствуя будущих пассажиров. Глаза у капитана непроглядно черные, и никому не нравится смотреть в них. Санса с детства помнит, как холодно ей стало, едва она нарушила запрет матери и смело заглянула в самую бездну глаз капитана. Кровь тогда едва не стала льдом при дневной жаре, и Санса долго пила горячий чай, стуча зубами. А после, много ночей подряд, Сансе снились кошмарные сны о том, как она падает куда-то, и черные тени, мельтешащие вокруг, хватают ее склизкими пальцами. Мать ничего не сделала ей, не наказала за непослушание, и только, став взрослой, Санса поняла, что эти сны и были ее наказанием. Тем, которое она сама выбрала для себя.