— У меня блок сигарет пропал, — вставил швед, исполнявший на вечеринке роль бармена. — Я много кого подозревал. А потом он нашелся на багажной полке. В самый дальний угол засунули. Совесть вора замучила, вот он и подбросил. — Скандинав внезапно спохватился. — Вот черт, я же спиртное без присмотра оставил! Сейчас по каютам растащат, — и он бросился к трапу.
Часть любопытных переглянулась, во взглядах сквозило сожаление, что они не сообразили чуть раньше заняться в баре «мародерством».
— Что пропало? — строго спросил командир.
— Рабочие материалы съемок, — ответила Кэт. — А это, кстати, во многом такой материал, какой невозможно восстановить. И стоит он очень дорого. К тому же большинство сюжетов не нам с Джоном принадлежит, а каналам, на которые мы работаем. Мы жизнью рисковали, чтобы его снять. Вы обязаны нам его вернуть, — уставилась она на командира так, словно это он спер кассеты и накопители.
— Каким образом я могу вернуть вам записи? — попытался рассуждать с точки зрения формальной логики командир.
— Обыскать все, — не сдавалась Кэт.
— Обыскивать бесполезно. Вор прыгнул за борт. Мы так его и не выловили.
— А если он действовал не один? Раньше на корабле подобного не случалось, — не унималась Кэт. — А вот теперь случилось. Кто у нас недавно появился на борту? Правильно, латыши, — Кэт уставилась на Сабурову, рядом с которой стоял со скучающим видом Зиганиди.
— Вы нас подозреваете по национальному признаку? — Катя сделала «честные глаза». — Да что вы себе позволяете?
Грифитс отнял мокрое полотенце от носа, аккуратно стер остатки крови. Пару раз вдохнул-выдохнул, убедился, что кровотечение остановилось, и только после этого заговорил.
— При чем здесь национальный признак? Это всего лишь предположение. Логическое построение.
— После этого еще не значит — вследствие этого. Не увязывайте таким образом два события — это называется инсинуацией. Если вы привыкли так поступать в своих репортажах, то мне жаль зрителей каналов, на которые вы работаете, — спокойно напомнила об одном из постулатов формальной логики Катя Сабурова.
Грифитс усмехнулся, вспомнив свой спор с Кэтрин о том — дура Катя или нет. Выходило, что он прав, а вот журналистка ошибалась.
— Я не жажду чьей-то крови, — сказал он. — Я хочу вернуть то, что у нас украли. И обыск делать совсем необязательно. Вор спрыгнул за борт. Достаточно установить, кто сейчас отсутствует. Вот и все. Кстати, — Джон выразительно посмотрел на Сабурову, перевел взгляд на Николая, — а где ваш приятель? Где третий? Я, конечно, недостаточно хорошо рассмотрел его в темноте, но по комплекции он вполне подходит на роль подозреваемого. К тому же он покинул вечеринку незадолго до ограбления. Его исчезновение показалось мне подозрительным, и я пошел с Кэт проверить. И не ошибся.