Я испугалась: а ну какие-нибудь головорезы и впрямь свяжут его, вставят в рот кляп, отметелят и бросят истекать кровью в районе Бед-Стай?.. Однако мама передумала прибегать к услугам преступников и сменила гнев на милость, когда Патрик и Эвелин отправились на медовый месяц во Флориду. По дороге из аэропорта родители приглушенными голосами говорили о том, что они сделали все, что могли, устроили Эвелин отличную свадьбу, потом мама засмеялась и сказала: «Теперь она — проблема Патрика».
Тогда я бросила на нее яростный взгляд: не к лицу матери считать дочь проблемой. И я не удивилась, узнав, что Эвелин ждет второго ребенка. Казалось, материнство помогало ей почувствовать, что она не просто девчонка, которая рано выскочила замуж и работает на полставки кассиром в супермаркете. Теперь она была организатором дошкольной группы, тренером по футболу, женщиной, написавшей разгромное письмо в «Хасбро», когда Киран едва не задохнулся, подавившись деталью пластмассового конструктора. К тому же со всех сторон то и дело доносились восторженные реплики: ах, какой Киран хорошенький, у него папин цвет волос и мамины изысканные черты лица!
Эвелин была потрясающе красива, даже имея лишний вес. В тот вечер в патио я любовалась тем, как заходящее солнце подкрашивает медью ее длинные вьющиеся волосы. Она была счастлива, сверкала белозубой улыбкой, от гортанного смеха сотрясалась ее грудь.
Смех Эвелин звучал и позже, когда зашло солнце и я сидела одна в комнате для гостей — будущей детской. Патрик засмеялся тоже, потом их голоса стали тише, превратились в бормотание и стоны, изголовье кровати застучало о стену. Сегодня я такого не ожидала, ведь срок у Эвелин перевалил за семь месяцев. Слушать это было невозможно, от криков Патрика сердце мое учащенно билось. Так кричат теннисисты, когда бьют по мячу.
Возможно, голова у меня разболелась от этого шума. Или в наказание. Ведь я наслаждалась звуками, которые издавал мой зять, испытывая то, что в нашем классе в шутку называли «организм».
Начиналась мигрень: перед левым глазом повисла пелена, поплыли причудливые фигуры. Аура, как сказал врач. Она возникала всякий раз от расстройства, переживаний или от громкого шума. «Не сдерживай эмоций, — учил доктор. — Они проявятся физически и перерастут в боль».
Я не слушала его советов. Мигрень всегда подступала одинаково: перед глазами пульсировала светящаяся ярко-красная паутина, которая не исчезала, пока не подействует лекарство.
Сегодня я была так занята мыслями о дядюшке Эдди, что забыла положить в сумку флакон с таблетками. Поэтому я отправилась в единственную в доме ванную комнату и обшарила шкафчик в поисках болеутоляющего, но нашла лишь туалетную воду Патрика да пузырек с экстрактом рвотного корня, который Эвелин давным-давно купила для Кирана. Она показала мне препарат на случай, если ребенок проглотит что-нибудь опасное, когда я останусь с ним одна. А еще заставила ходить с ней на занятия, где меня научили делать искусственное дыхание и определять перелом костей.