Они хотели побольше узнать обо мне, но я не желал открываться. Меня все это не сильно беспокоило. Одиночество мне было по душе.
Лесли приехал, чтобы навестить меня и узнать, как идут дела. Он поинтересовался, как я себя чувствую. Мне очень хотелось рассказать ему о недавнем жестоком приступе мигрени, сопровождавшемся страшным видением. В моем сознании всплыл образ сжигаемой деревни; множество голосов молили о помощи. В тот момент мышцы шеи страшно напряглись, а голова отяжелела, будто огромный камень навалился на плечи. Но вместо того, чтобы пожаловаться на все это, я заявил Лесли, что все в порядке. Он вынул блокнот и стал что-то писать. Покончив с этим занятием, он повернулся ко мне:
– У меня есть предложение. Очень серьезное.
– Я заметил: вы всегда приносите интересные известия, – пошутил я.
– Это очень важно, – повторил он, еще раз посмотрел в блокнот, а потом произнес: – Вскоре будет проводиться собеседование, чтобы отобрать двоих ребят, которые поедут в штаб-квартиру ООН в Нью-Йорке. Они должны рассказать о жизни детей в Сьерра-Леоне и о том, какая помощь может быть им необходима. Господин Камара, директор центра, где ты проходил реабилитацию, считает, что тебе следует поучаствовать в отборе. Если тебя это заинтересовало, вот адрес.
Он вырвал страничку из блокнота и подал мне. Пока я читал, что там написано, он продолжал:
– Я могу пойти с тобой, если хочешь. Тогда зайди за мной в офис. И оденься получше, когда пойдешь на эту встречу, ладно?
Он пристально посмотрел на меня, стараясь по выражению моего лица понять, согласен ли я. Я ничего не сказал. Он, улыбаясь, ушел, заявив напоследок:
– Уверен, что ты придешь в назначенный день!
И вот этот день настал. Оделся я, как обычно: кроссовки, выходные черные брюки, зеленая рубашка с длинным рукавом. Ее я заправил в брюки, уже идя по Сиака Стивенс-стрит, по адресу, который дал Лесли. Я никому не сказал, куда ухожу. Мне хотелось посоветоваться с Элли, но смущало то, что в этом случае придется рассказать ему о себе гораздо больше, чем он знает. То есть больше, чем счел нужным открыть ему дядя.
Было около полудня, но асфальт уже сильно раскалился. Я видел, как на дорогу приземлился гонимый ветерком тонкий полиэтиленовый пакет и тут же расплавился. Мимо проезжали маршрутки пода-пода. Кондукторы, завлекая клиентов, громко выкрикивали, по какому маршруту пойдет машина. В нескольких метрах от меня остановился микроавтобус. Оттуда выскочил водитель и стал поливать кипящий двигатель из канистры.
– Эта машина пьет больше воды, чем корова, – ругался он.