Выстрел. Еще выстрел. Отпрыгивает назад и в сторону.
Рывок обмякшего танкиста за шиворот, выдергивая его из бокового люка башни.
Выстрел. Выстрел. Выстрел. Выстрел. Щелчок.
Михаил Николаевич резко уходит в сторону, понимая, что если внутри кто остался в живых – ему могут ответить. Поэтому пришлось не только уйти с линии огня, но и пригнуться, на ходу меняя магазин. Где-то за спиной послышался топот шагов – это среагировала его охрана. Все-таки слишком быстро и неожиданно начало разворачиваться это действо – всего несколько секунд, а уже так диспозиция изменилась.
Обойдя танк с другой стороны, Тухачевский прислушался. Внутри кто-то тяжело дышал. Где-то внизу и спереди. В этот момент боец охраны дали короткую очередь в люк, сразу отскочив в сторону.
Изнутри ответили криками и несколькими выстрелами в левый люк. Тухачевский же, улучшив момент, с правого борта всадил внутрь танка еще одну обойму. Последнюю.
Немцы затихли.
Охрана по кивку маршала вновь высунулась и отправила в люк на этот раз полный рожок девятимиллиметровых пуль, добивая остатки экипажа.
– Быстрей! Вытаскивайте их! – Крикнул маршал. – Быстрее!
Боец охраны, выхватив нож, нырнул в танк. А уже через минуту из 'железной коробки' был извлечен последний усопший.
– Йозеф! – крикнул маршал командиру артиллерийской бригады. – Связь есть?
– Да, – нервно ответил тот, – есть.
– Передай на ПТО ситуацию с танками. Я внутрь, – кивнул Тухачевский на танк, после того как из него выскочил боец охраны, – постараюсь разобраться и поддержать огнем с фланга.
Комбриг кивнул, а маршал энергично ломанулся в душевно забрызганную кровью и содержимыми черепных коробок, железную коробку. Было противно, но времени на тонкие чувства не было.
Возился он не долго – сказывался накат почти в сто часов, что он набрал на разных учениях и тренировках. Танк рыкнул двигателем и слегка повернулся на месте, пользуясь одной целой гусеницей и подставляя свой тридцатимиллиметровый лоб под правильным углом к ползущим вдали 'союзникам'. Надежды на то, что это сильно поможет, не было, но лишний бонус терять не стоило.
Впрочем, сразу стрелять он не стал, опасаясь вызвать весь огонь немецких танков на себя. Требовалось дождаться завязки их решительного броска на ПТО и вот тогда, с фланга, беглым огнем и пощекотать.
– Товарищ маршал, – в боковой люк просунул голову Василий, – как же вы один то? Давайте помогу.
– А давай, – кивнул Тухачевский, – залезай. Заряжающим будешь. И главное – люк закрывай.
Заболоченная низина сильно притормозила продвижение немецких танков, однако, как только Василий залез, ухнула первая ПТО, неудачно всадив снаряд в гусеницу четверки вместо нижнего броневого листа. Ее стало поддерживать второе оружие. Потом еще одно. И еще. Настало время и захваченной 'тройке' сказать свое веское тридцатисемимиллиметровое слово.