Отек, вздохнул. Мои слова, видимо, напомнили ему укоры матери. Когда она его ругает, он молчит или печально вздыхает.
— Держи‑ка гостинцы. Неси домой ребятам, — сказал я.
— Это давай, — оживился отец.
Пальцы у него толстые, в глубоких трещинах. Трещины черные. В них не то земля, не то табак. Страшно отдавать отцу в такие руки сдобные лепешки, курники. Пока он несет, все пропахнет табаком.
— Куда положишь?
— А в карманы…
— Нет…
Я снял сумку, выложил в нее почти все, что было у меня, себе оставил три лепешки и. кусок курицы. Отец и стоять больше не стал. Я посмотрел ему вслед, и стало легче, что он ушел с глаз долой.
— Эге–ей! — раздались крики с луговины, где стояли мужики и дядя Федор.
Мы побежали туда. На поляне, немного поодаль от стада, сцепились две коровы. Их разгоняли, били, но от этого они еще более свирепели. Рога у них переплелись, словно кто спаял им лбы. Они бегали, упирались, отступали, но не могли отцепиться. Не раз я видел, как бодались коровы, но такой схватки видеть не приходилось. Это не просто «рога почесать», а настоящий бой, злобный, свирепый. Страшно смотреть. Им кричали, свистели, но никто близко не подходил. В таких случаях, когда коровы совсем освирепеют, они могут посадить на рога любого, кто вмешается. Хозяева коров ушли домой. Мужикам и парням было любопытно, какая победит. Это напоминало собачью травлю. Лишь несколько баб то и дело вскрикивали, когда одна из этих коров вдруг гнала другую, прижимая ее и стараясь сбить с ног.
— Вымя, вымя пропорет.
Старик пастух держал наготове длинную, тяжелую ременную плеть.
— Дядя Федор, разнять бы, — испуганно сказал я.
— Сейчас конец. Хоря свое возьмет.
Хоря — огромная, сухожилая корова с высокими рогами. Прозвана она по имени своей хозяйки старухи Февроньи.
Вторая корова черная. Прозвище у нее Дода. Ростом немного ниже Хори, но плотная, упитанная. Нелегко Хоре с ней бороться, но старик уверял, что Хоря одолеет Доду. И верно, скоро Дода начала отступать, скользить ногами и уже держалась не прямо, а косо, пригнувшись. Вдруг Хоря, чуть отступя, так ударила ее лбом в лоб, что у Доды подвернулась шея и она припала на передние ноги. Моментально Хоря метнулась к ней, ловко поддела огромными рогами под передние ноги, и Дода, взревев, грохнулась на бок. Заслышав какой‑то особый, жуткий рев Доды, почти все коровы, пригнув головы, бросились к ней, но Хоря сама свирепо взревела и с разбегу бросилась на первую же подбежавшую корову. Та метнулась прочь. Тем временем Дода встала и, качаясь, пошла в сторону.
Страшный поединок изумил всех. Но еще более изумились, когда эти же коровы снова сошлись, покосились, что‑то промычали, а потом принялись облизывать друг дружке шею, спину, бока.