Посмотрев вбок, Алан заметил, что два других адвоката повернулись к нему. Они улыбнулись и кивнули, и он ответил им на приветствие. Как и в прошлый раз, глаза Эдгара Крамера были нарочито обращены в другую сторону. Через минуту Том Льюис, тоже в мантии, сел рядом с Аланом. Окинув зал взглядом, он неуважительно заметил:
— Напоминает мне нашу контору, только больше. — Затем кивнул Дювалю: — С добрым утром, Анри.
Алан думал, когда лучше сообщить Тому, что гонорара за проделанную работу не будет, что в приступе гордости он отказался от денег, на которые они имели право, какова бы ни была ссора с сенатором Деверо. Возможно, это будет означать конец их партнерству; самое меньшее — им обоим придется тяжело.
Он подумал о Шэрон. Сейчас он был уверен, что она понятия не имела о том, что предложил ему утром ее дед, — потому она и была отослана из комнаты. Останься Шэрон, она возражала бы, как возразил он. А он вместо того, чтобы поверить, усомнился в ней. И он внезапно, чувствуя себя глубоко несчастным, вспомнил, какие сказал ей слова: «Ты ведь участвовала в этом деле». Ему отчаянно захотелось взять их назад. Наверное, она больше не захочет видеть его.
Он вдруг вспомнил. Шэрон сказала, что будет сегодня утром в суде. Он, изогнувшись, оглядел места для публики. Как он и опасался, ее не было.
— К порядку! — возвестил клерк суда.
Должностные лица, защитник и публика поднялись; судья Стэнли Уиллис в развевающихся одеждах вошел и занял свое место на возвышении.
Когда суд уселся, клерк возвестил:
— Верховный суд, тринадцатое января, дело Анри Дюваля.
Алан Мейтленд тотчас вскочил. Быстро произнес вступительное слово и начал:
— Милорд, на протяжении столетий каждый человек, попадающий под юрисдикцию Короны — находись он в стране временно или нет, — имел право припасть к трону и искать справедливости. Собственно, мой клиент как раз и просит о применении Habeas corpus.
Алан знал, что слушание будет юридической формалистикой, когда он и Э.Р. Батлер будут препираться по поводу неясных положений закона. Но Алан заранее решил по возможности использовать все крохи человечности. И теперь он продолжил:
— Я обращаю внимание суда на приказ о депортации, изданный департаментом по иммиграции. — И Алан процитировал по памяти текст: — «…удержаны и депортированы в то место, откуда вы приехали в Канаду, или в ту страну, откуда вы родом или гражданином которой вы являетесь, или в страну, где вы родились, или в такую страну, которая может быть одобрена».
Поскольку человек, утверждал он, не может быть депортирован одновременно в четыре места, следовательно, должно быть решение, какое из четырех мест выбрать.