Элла бросает взгляд на Марину, а затем на Джона.
— Ребят, а вы можете его вылечить?
— Надо попробовать, — отвечает Марина, разглядывая отца. — Правда, я никогда не пробовала лечить память…
Отец хмуро потирает бороду.
— Я полжизни потерял по вине этих ублюдков. Кроме меня, никто не выжил. — Он встречается со мной взглядом. — Они еще за это заплатят.
— А как вы сбежали? — спрашивает Джон.
— Мне помогли. Могадорцы погрузили меня в кататоническое состояние, усыпив на долгие годы, и пробуждали, лишь когда им требовалось провести новый эксперимент над моей памятью. Однако, в конце концов, меня освободил один мальчик.
— Мальчик? — переспрашивает Марина, подняв бровь.
— Я чего-то не догоняю, — говорит Восьмой. — Как кому-то удалось проникнуть в самое сердце моговской базы? Он какой-нибудь правительственный агент? И зачем ему было вам помогать?
За отца отвечает Пятый. Судя по тому, как он таращится на него, в его голове сложилась вся картина.
— Он не был человеком, я прав?
Отец переводит взгляд с Пятого на Джона, а затем на меня.
— Он назвался Адамом, хотя его полное имя — Адамус. Он был могадорцем.
— Вам помог могадорец? — тихо уточняет Марина, в то время как остальные пялятся на отца в оглушающей тишине.
Внезапно Девятый вскакивает, вперив взгляд в Джона.
— Чувак, это ж с первого до последнего слова подстава. Надо срочно все тут блокировать и готовиться к обороне.
Джон поднимает руку, пытаясь утихомирить Девятого. Никто не вскакивает вслед за Девятым, что уже радует. И все же остальные тревожно переглядываются, и, хотя я доверяю Гвардейцам, меня внезапно пронзает страх, что они могут не доверять моему отцу.
— Уймись, Девятый, надо выслушать всю историю до конца, — говорит Джон. — Малкольм, то, что вы рассказываете, звучит довольно бредово.
— Мне это известно, уж поверьте, — отвечает отец. — Насколько я узнал, существует две разновидности могадорцев. Одни созданы с помощью генной инженерии — их называют искусственниками. На мой взгляд, они своего рода пушечное мясо — именно с ними вы воюете так часто. Их ни за что не спутаешь с людьми. Они выведены исключительно для убийства. Зато другие… они называют себя чистокровными. Правящий класс. Адам один из них, он сын могадорского генерала.
— Любопытно… — говорит Восьмой. — Никогда не знал, как устроено их общество.
— Да посрать! — рычит Девятый. Он стоит за стулом, опираясь на спинку, словно вот-вот его швырнет. — Мне нужны доказательства, что это не какая-то могадорская ловушка.
— Они ставили на Адаме те же эксперименты с памятью, что и на мне, — продолжает отец, не устрашенный всё возрастающим напряжением. — У них было тело девочки-Гвардейца… Первой, я полагаю… и они пытались загрузить ее воспоминания Адаму с расчетом, что это поможет им найти остальных.